— Вез, небось, кому-то, — предположила другая женщина. — В подарок!
Ротгкхон открыл рот — и тут же закрыл. Воин не мог приготовить платья для торга — он ведь не купец. Да и не торгует здесь никто и никогда готовой одеждой, только тканями. Подарок родственникам отпадал — он здесь чужеземец. И оставалось одно…
— Невеста! — охнула, догадавшись, баба Виклина и тут же прикрыла рот ладонью. — Невесту он где-то здесь присмотрел и с подарками за ней из дома возвертался!
Ну да. Ротгкхон, лихорадочно перебирая в уме различные варианты, ничего другого придумать тоже не смог.
— Зимава! Бесстыдница! Разлучница! — на все голоса сразу со всех сторон зашумели туземки. — Как у тебя рука поднялась! Как язык-то повернулся! Да чтобы у тебя ноги отсохли — жениха от нареченной отрывать!
— Он ей еще не клялся, а мне уже — да! — упрямо развела руками девушка. — Теперь мой!
— Как же ж ты такое сказываешь, как себя ведешь…
Положение спасли две девчонки, что промчались со всех ног мимо оград и кинулись на Зимаву:
— Сестра! Сестреночка! Ты пришла, ты вернулась!
— Все хорошо, милые мои, — по очереди поцеловала каждую из них в макушку девушка. — Я пришла, я вернулась. Сейчас мы покушаем, и расскажете, что без меня делали. Вы нашли чего покушать?
— Лесной дядя, — из-под руки Зимавы глянула на Ротгкхона младшая. — Дядя на меня смотрел.
— Дядю зовут Лесослав, Пленка, — ласково ответила девушка. — Теперь он будет жить с нами.
— Дядя нас купил? — испуганным шепотом поинтересовалась средняя.
— Нет, Чаруша, дядя хочет на мне жениться, — покачала головой Зимава.
— А почему на тебе?
— Потому, что это я его нашла…
Ротгкхон услышал шорох за спиной, резко обернулся, качнув вниз боковым копьем. Сверкающий кончик скользнул над самой пылью, и паренек, перескочивший ограду, предпочел попятиться назад.
Впрочем, он, похоже, и не думал подкрадываться к гостю. Просто поленился обходить изгородь через далекую калитку.
— Ты можешь не выполнять клятвы, путник, — еще раз предложил Чилига. — Требовать награды от человека, попавшего в беду, грех. Да еще судьбу свою ломать из-за какой-то бесстыдницы. Отправляйся к своей нареченной с чистой совестью, никто о тебе дурного слова не скажет.
— Я никогда не нарушаю своего обещания, — твердо отрезал Ротгкхон. — Лучше утонуть в болоте, нежели жить лжецом.
— Дело твое, — пожал плечами селянин.
— Пойдем, Лесослав, — наконец отпустила сестренок девушка. — Я покажу тебе наш дом.
Дом трех сирот оказался совершенно крохотным, чуть не втрое меньше посадочного модуля. Шагов десять в длину, шагов в пять ширину, и то снаружи.