— Что с того? Замок не готов к обороне. Даже если мы дадим каждому бойцу по два пулемета и гранатомет в зубы, нас просто загонят в укрытие осколочно-фугасными минами, а затем переловят, как мышей, не особо напрягаясь.
— Простите, — Юна опустила меч и поглядела на офицера виновато-опустошенным взглядом. — Это я вас втравила.
— Что за глупости, мой командир, — отмахнулся лейтенант, — мы сами втравились, став когда-то солдатами. Вы лишь напомнили нам об этом.
— Что же теперь делать?
— Готовиться к бою.
— Но вы сказали…
— Я сказал, что нас уничтожат или захватят, но это не повод, чтобы сдаться.
— Но если мы сдадимся, они обещали нас пощадить. Ведь правда же, обещали?
— А толку? — офицер ухмыльнулся. — Сейчас я могу погибнуть в бою, как подобает офицеру, или выжить и победить, если удача станет на мою сторону. А если сдамся, буду рабом у рабов черноголового зверья.
Лейтенант повернулся и подозвал вахмистра.
— Мобилизационный план Б. Огневые точки снарядить по максимуму. Гранат и патронов не жалеть. Все равно долгой осады не предвидится. Так хоть повеселимся напоследок.
— Слушаюсь! — старый вояка бросил руку к козырьку своего кепи.
— Смотрите, смотрите! — Юна указала на изгиб дороги. За ее ограждением на широком уступе скалы несколько автоматчиков строили в одну шеренгу семь человек в офицерских мундирах. Одним из них был тот самый юный лейтенантик-парламентер. — Что они собираются делать?
— Как и обещали, расстрелять заложников.
— Но, — девушка запнулась. — Ведь этого же нельзя допустить.
— Мы не можем им помешать.
— Почему? Ведь врагов там всего девять человек, а нас больше тридцати! Если мы сейчас, как это называется, произведем вылазку, то можем отбить пленных.
При словах «произведем вылазку» лейтенант горько усмехнулся:
— Если хотя бы один бронеход остался чуть ниже по дороге, то он здесь окажется за считанные секунды. И тогда мы вряд ли успеем закрыть ворота. Я уже не говорю о том, чтобы вернуть своих бойцов в крепость.
— Но ведь нельзя же так просто смотреть, как их убьют? — она умоляюще поглядела на командиров взвода охраны.
— Вы думаете, я не понимаю? — лицо офицера стало отстраненно-суровым. Между бровей сошлись глубокие складки. — Я же всех их знаю, сколько раз встречались, в гости друг к другу ходили. — Он прикусил губу. — Вот если б как-то отвлечь внимание, можно было бы рискнуть.
— Вы знаете, — вдруг начал профессор Кон, — о горцах рассказывают, что они носят такие специальные трубочки, и когда враги пытаются настичь их, то оборачиваются и выдувают в глаза преследователей перец, смешанный с мельчайшим песком. Там внизу у нас много перца.