Вера звонит Алехину на второй день после того, как он возвращается из Краснохолмска.
— Я должна извиниться перед вами, — говорит она каким-то очень тихим голосом. — Я была, кажется, очень груба с вами в тот вечер…
— Ну что вы, Вера! — перебивает ее Евгений, радуясь уже одному тому, что она сама ему позвонила.
— Нет, нет, Женя! — протестует Вера. — Не оправдывайте меня. Я ведь теперь, наконец, все знаю, и мне очень хотелось бы встретиться с вами и все-все объяснить вам… Не могли бы вы приехать ко мне? Я неважно чувствую себя и не могу сама поехать в Москву.
— Хорошо, — радостно отзывается Евгений, — я буду у вас сегодня вечером.
Они встречаются в сумерки в садике дачи Вериной матери.
— Ох, Женя, не знаю даже, как вам и рассказать все! — тяжело вздыхает Вера.
— А может быть, и не нужно ничего рассказывать?
— Нет, я должна вам все рассказать, — упрямо повторяет Вера. — Это нужно мне самой. Я и сама ведь еще не во всем разобралась…
Она молчит некоторое время, потом добавляет:
— В ту ночь, когда вы ушли, я осталась одна на даче и проплакала до утра. Мама в тот день ночевала в Москве. О том, что в семье нашей творилось что-то неладное, я смутно догадывалась, конечно, и все-таки это было для меня такой неожиданностью, что я просто растерялась. Из разговора с братом я уже знала, что никакие дельцы моего отца не подводили. Таким дельцом был он сам… Но Аркадий сообщил мне об этом в двух словах, интересовался же главным образом, куда я отвезла отцовский чемодан.
Помолчав, она продолжает уже совсем упавшим голосом:
— Ну, а потом был у меня очень неприятный разговор с мамой, от которой я и узнала все подробности. Сгоряча хотела было совсем уйти от нее, но потом передумала. Да и куда было уходить? Некуда ведь… Меня, правда, начальник ваш, Василий Андреевич, обещал устроить на работу. Мы ведь тут с ним о многом переговорили. Хороший он человек! Ну, а потом мама заболела или, может быть, сделала вид, что заболела, чтобы я не ушла от нее. Не знаю… В общем все осталось пока по-прежнему.
— Но ведь вы теперь не одна! — взволнованно восклицает Евгений, делая робкую попытку обнять Веру. — Вы же знаете, что я…
— Не надо, Женя! — слегка отстраняясь от Алехина, решительно прерывает его Вера. — Не надо ни утешать меня, ни говорить ничего. Не сейчас, во всяком случае… Будет еще время.
Улыбнувшись, она добавляет:
— А Василию Андреевичу я буду очень благодарна, если он действительно устроит меня на работу. Уйду я от мамы или не уйду — на работу устраиваться нужно, а учиться в конце концов можно и на вечернем отделении.