— Он из вашей бригады?
— Да нет. У нас все больше народ скучный. Пассажир он. На родину к себе возвращается…
— А в каком же вагоне он едет? — нетерпеливо перебивает Алехин словоохотливую проводницу.
— Не спрашивала я в каком. Ехать ему далеко — не раз увидимся еще… — отвечает проводница, но Алехин уже не слушает ее. Он спешит в соседний вагон, снова открывая по пути двери всех купе. И вдруг в одном из них, среди веселой компании, играющей в карты, видит уже знакомую ему железнодорожную фуражку с белым чехлом и спину рослого человека в светлом кителе.
Можно было, конечно, и ошибиться, так как все это могло оказаться и простым совпадением — мало ли можно встретить железнодорожников в таких же фуражках и кителях, но Алехин ни минуты не сомневается, что перед ним Красовский, хотя тот все еще сидит к нему спиной. Кроме этого чисто интуитивного чувства, Алехина убеждает в том, что он не ошибся, и еще одно обстоятельство: в то время когда все пассажиры, играющие в карты, вопросительно смотрят теперь на него, один только этот железнодорожник не поднимает головы и делает вид, что интересуется лишь картами в руках соседа.
— Нельзя ли вас на минуточку, гражданин Бедарев, — дотронувшись до плеча подозрительного железнодорожника, очень спокойно произносит Алехин.
— Какой я вам Бедарев? — оборачивается он наконец, брезгливо сбрасывая руку Евгения. — Вы, видно, обознались, уважаемый.
— Это безразлично, гражданин, меня интересуете вы, а не ваша теперешняя фамилия, — уже с нескрываемой насмешкой говорит Алехин, нащупывая в кармане рукоятку пистолета.
Сидящие в купе переглядываются. Человек в железнодорожной форме, удивленно пожав плечами, бурчит недовольно:
— Ну хорошо, пойдемте в коридор и там все выясним. Не будем мешать людям кончать интересную партию. У вас хорошие шансы, Николай Николаевич, — подмигивает он одному из игроков, карты которого только что рассматривал.
В коридоре же, оглядевшись по сторонам, он говорит торопливо:
— Вы Алехин, кажется? Не будьте же дураком и на этот раз. Тем более, что теперь я вынужден предложить вам много больше…
— Довольно, Красовский! — строго обрывает его Алехин. — Вы не на черной бирже.
Говорить именем закона с этим мерзавцем, привыкшим все на свете считать продажным, ему уже не хочется. Он испытывает теперь только одно непреодолимое желание — ударить этого хищника по его наглой физиономии. Лишь с большим трудом сдержав себя, Евгений выразительным жестом приказывает Красовскому следовать вперед.
— Первый раз в жизни встречаю такого идиота, — с неподдельным изумлением произносит Красовский. — От миллиона отказался!..