Она встала и пошла умываться, причесываться, одеваться. В квартире толпились незнакомые люди, что-то двигали, вносили, выносили. Всеми ловко заправляла Лиза. Полина готовила на кухне. Все было завалено продуктами – и откуда их столько взялось? На плите дымились кастрюли и сковородки. Противни, уложенные еще сырыми пирожками, были покрыты полотенцами. Няня стояла к ней спиной, и Зоя тихонько вышла. Говорить не хотелось. Она снова прошла мимо незнакомых людей, Лизы, которые совсем не замечали ее присутствия, и вернулась к себе в комнату.
Надо готовиться. Вечером свадьба. Хорошо, папочка, я сделаю все, как ты скажешь. Буду красивая и довольная. И пошла в комнату отца.
Со смерти мамы она очень редко здесь появлялась. На туалетном столике пока еще стоял мамин портрет с черной ленточкой наискосок. Она улыбалась на нем, как при жизни. Зоя открыла шкаф, полазила в ящичках столика, осмотрела полки. Большая коробка, которую она искала, лежала в комоде под маминой шалью. Она взяла ее и вернулась к себе.
Косметика, успевшая испортиться за столько лет, издавала странный, неприятный запах. Зоя поплевала на тушь. Повозила по ней засохшей кисточкой – мажет. Помада тоже оставила свой след на ладошке, румяна – на указательном пальце.
Тушь ложилась неровными кусками на детские короткие ресницы и, осыпаясь черным порошком, оставляла на скулах темные тени. Румяна пятнистыми следами покрывали щеки. Старая красная помада никак не хотела нормально ложиться и превращалась в катышки. Зоя стирала ее, наносила снова, и вокруг губ образовались темно-розовые разводы, которые их делали еще больше бесформенными.
Это было лицо урода, странного карлика из шапито, решившего развлечь публику и разукрасившегося нелепым гримом. Никто не заходил к ней. Все были слишком заняты. Она смотрела на себя в зеркало и радовалась собственному безобразию. Злоба и отчаянье овладели ей. Она прислушивалась к этим новым для себя чувствам, стараясь их понять. Будучи хорошей девочкой, странно обнаружить в себе незнакомые и, как она считала, постыдные качества. Она хотела сделать назло, хотела выйти и сказать: «Вот, папочка, видишь, какая я послушная девочка. Я даже накрасилась, чтобы быть красивой на твоей свадьбе!» Еще Зоя обязательно решила накинуть мамину шаль. Пусть папа не забывает, что он однажды уже был женат.
Так прошел час, а может, и больше – Зоя не смотрела на часы. В коридоре раздался шум. «Идут! Идут! Господи! Ничего не успела!» – причитала Полина. Она приоткрыла Зоину дверь. – «Зоюшка! Идут! Пойдем!» – «Я сейчас, Полиночка», – ответила девочка уже исчезнувшей няне. Она медленно встала. Еще раз оглядела себя в зеркале. И осталась довольна. Осторожно поцеловав Надю, она прижала ее к себе и вышла встречать молодых.