Ком рвоты настойчиво подступал к горлу. Зоя попыталась поднять голову, но не смогла. Она захотела приоткрыть глаза, чтобы понять, где она, но сил не хватило даже на это. Она пыталась остановить рвотные позывы, но была больше не в состоянии противиться и рвота теплой жижей выплеснулась ей на лицо, резко ударив в нос зловонием. Ей стало хорошо и все равно, где она и кто с ней рядом. Тело расслабилось и погрузилось в звенящую ватную тишину, сквозь которую проступали мужские голоса.
– Слышь, дай быстрее тряпку какую-нибудь. Ну и вонища. Ты посмотри на нее. Наш размалеванный клоун проблевался.
– Слушай, а чего с ней вообще?
– Да двинулась головой. История какая-то запутанная. Мать с отцом умерли. Осталась с дядей и сводной сестрой. Ну, она с ними жила. У сестры был жених, она уже беременная была. Чего-то там с ним случилось. Траванулся, что ли? Поехали в больницу, разбились на машине. Ну и все руки сложили. Правда, ребенок жив остался, девочка. Домработница ихняя сказала. Богатая семейка-то была...
– Да, есть отчего кукарекнуться. А чего она так размалевалась-то на похороны?
– Свадьбу себе устроила с мертвяком.
– Да ну тебя....
Продолжения беседы Зоя уже не слышала. Ребенок остался жив... Ребенок остался жив... Это уже точно. Девочка. Надо найти, обязательно найти ее. Я должна жить. Я должна все сделать, чтобы выжить и найти ее. Отомстить за всех, кого я любила. За Пашу, за мамочку и за папу. Как? Разберется потом. Главное выжить. И она открыла глаза.
– Смотри-ка, оклемалась. Ну что, краса, приедем сейчас в больничку, подлечат тебя маленечко.
– Да, пожалуйста, я очень хочу. Мне так плохо. – В голове стали всплывать эпизоды похорон. – Что со мной было? Я ничего не помню.
– Да так, – медбрату стало жалко убогую девчонку. – Подурковала немножко, с кем не бывает. А кто знает, выйдешь, может, и правда еще свадьбу сыграешь. Только теперь будь хорошей девочкой, а то залечат так, что уж настоящей дурочкой станешь.
– Я буду хорошей. Мне очень надо.
И Зоя сдержала свое обещание. Обручальное кольцо с нее сняли в приемном отделении, и больше оно к ней не вернулось.
Москва. Наше время
За окном сгущались сумерки, свет от фонаря проникал сквозь неплотно задернутую штору, из ванной доносился голос Сергея. Он напевал какую-то песню. Это для него было необычно. И вообще сегодня он совсем другой. Такой, каким он будет теперь всегда. Ведь это не последний контракт, значит, у них все будет хорошо. Днем он позвонил Кате, заехал за ней, наговорил кучу ласковых слов, они вместе поехали в магазин, купили все самое вкусное, бутылку шампанского («Катюша, нам есть что отметить»), и весь вечер Катя купалась в нежностях, поцелуях и его прекрасном настроении. Он рассказывал ей без умолку о тех людях, с которыми будет работать, о волшебных перспективах, которые его ждут. Катя была на седьмом небе и сейчас, когда пришла пора собираться домой, ей стало ясно одно – надо все сказать Стасу. «Сегодня же», – решила она, лежа в постели Сергея.