Ной отогнал неприятное воспоминание и сдержанно кивнул:
– Я тоже так думаю.
– Рада слышать.
Когда они миновали бассейн, Ной заметил вдали изумрудно-зеленый теннисный корт. За олеандрами и розами стояла уменьшенная копия главного здания.
– Мне не нравится ваша работа, – резко сказала она.
– Я знаю.
Джейми остановилась и оглянулась.
– Я ее не понимаю. Точнее, не понимаю, зачем вы это делаете. Ваш отец посвятил жизнь тому, чтобы сажать убийц в тюрьму. А вы посвящаете свою тому, чтобы их имена появились в печати. Прославляете то, что они сделали.
– Вы читали мои книги?
– Нет.
– Если бы прочитали, то знали бы, что я не прославляю ни людей, о которых пишу, ни то, что они сделали.
– Писать о них и значит прославлять.
– Писать о них – значит выставлять напоказ, – поправил Ной. – Людей, поступки, историю, причины. Объяснять почему. Моего отца тоже интересовало «почему». Далеко не всегда бывает достаточно «как» и «когда». Джейми, разве вы не хотите знать, почему умерла ваша сестра?
– Я знаю, почему она умерла. Потому что ее убил Сэм Тэннер. Потому что он был болен, ревнив и достаточно злобен, чтобы не дать ей уйти от него.
– Но когда-то они очень любили друг друга. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы пожениться и родить ребенка. Достаточно для того, чтобы она открыла ему дверь даже тогда, когда их брак был практически разрушен.
– А последним проявлением этой любви стало убийство. – Теперь голос Джейми был исполнен гнева и горечи. – Он воспользовался ее чувствами, ее преданностью, ее стремлением сохранить семью. Воспользовался так же неумолимо, как ножницами.
– Вы могли бы рассказать мне о ней то, чего не расскажет никто другой. О ее мыслях, чувствах, о том, что случилось перед тем, как ее жизнь превратилась в кошмар.
– А как насчет права на частную жизнь?
– У нее ведь никогда не было такой возможности, правда? – мягко ответил Ной. – Я могу обещать только одно: написать правду.
Она снова отвернулась и устало сказала:
– Есть разные точки зрения на то, что такое правда.
– Изложите свою.
– Почему он позволяет вам сделать это? Почему разговаривает с вами и вообще с кем-то после стольких лет?
– Он умирает, – прямо сказал Ной, внимательно следя за ее лицом.
Что-то мелькнуло на нем, отразилось в глазах, а затем исчезло.
– Хорошо. И как скоро это случится?
«Прямая женщина, – подумал Ной. – Прямая и честная».
– У него опухоль мозга. Диагноз поставили в январе и дали ему около года.
– Что ж, справедливость торжествует. Значит, он хочет напоследок погреться в лучах славы, прежде чем отправиться в ад.