А Ной не знал, как это объяснить, и исходил желчью от собственного бессилия.
Однако при виде стоявшей перед домом машины Карин у него все вылетело из головы.
Девушка сидела под навесом с обратной стороны дома. Ее крутые бедра обтягивали крошечные розовые шорты, лицо защищала от солнца соломенная шляпа с широкими полями. Когда Ной открыл стеклянную дверь, Карин подняла взгляд. Ее глаза за янтарными линзами фирменных темных очков были полны слез, губы дрожали.
– Ох, Ной… Я так виновата. Сама не знаю, что на меня нашло.
Он наклонил голову набок. Это было бы очаровательно, если бы не было так скучно. Все было до боли знакомо по прошлому. Драки, ругань, обвинения, бросание вещами, погром. Потом глаза, полные слез, и мольбы о прощении.
А пока до этого не дошло, она будет умасливать его и предлагать секс.
Карин встала, улыбнулась дрожащими губами, пошла к нему, обняла, и Ной понял, что ей не хватает мозгов на импровизацию.
– Эти дни без тебя мне было так плохо… – Она подставила ему губы. – Давай войдем, и я покажу, как по тебе соскучилась.
Ноя слегка встревожило, что он не почувствовал ни намека на желание.
– Карин, это не поможет. Давай скажем себе: это было славно, но все осталось в прошлом.
– Ты ведь так не думаешь, Ной?
– Думаю. – Пришлось отстранить Карин, чтобы она перестала тереться об него грудью. – Именно так я и думаю.
– У тебя есть кто-то другой, верно? Все время, которое мы прожили вместе, ты морочил мне голову.
– Нет, никого другого нет. И мы не жили вместе. Ты только начинала здесь устраиваться.
– Ты ублюдок! Я знаю, в нашей постели спит другая! – Она прошмыгнула мимо него в дом.
– Это не наша постель, а моя. Черт побери! – Она не столько злила, сколько утомляла его. Так продолжалось до тех пор, пока Ной не пришел в спальню и не увидел, что она откинула покрывало. – Эй! Перестань!
Он схватил Карин за руку, но девушка вырвалась и оказалась по другую сторону кровати. Прежде чем Ной успел остановить ее, она схватила стоявшую на тумбочке лампу и швырнула в него. Он едва успел прикрыться, чтобы не получить массивной подставкой между глаз.
Звука бьющегося стекла было достаточно, чтобы в нем вспыхнул гнев.
– Ах, так? Ну ладно. Пошла вон. Убирайся из моего дома и забудь сюда дорогу!
– Тебе никогда не было до меня дела! Ни до меня, ни до моих чувств!
– Ты права. Именно так. – Карин устремилась к его баскетбольному кубку, но он преградил ей дорогу. – Мне плевать на тебя, – выдохнул он, пытаясь выставить Карин и в то же время не слишком пострадать от ее длинных и острых ногтей. – Да, я свинья, моральный урод, сукин сын.