В каждом имении избирается совет старост трудящихся, являющийся помощником волостного Совета трудящихся в управлении имением. Имения городских самоуправлений должны были остаться в их руках. И хотя позднее, в 1926 году, Центральный Комитет КПЭ признал свою политику нераздробления имений неправильной и внес в свою агитацию и разъяснительную работу соответствующие коррективы, вся тогдашняя земельная политика встречала со стороны деревенской бедноты полное одобрение, о чем свидетельствовали проведенные в 1917 году съезды трудящихся деревни.
Таким образом, в требованиях Единого фронта трудящихся земельный вопрос был решен на основе принципов, установленных в 1917 году, причем были приняты в расчет результаты буржуазной земельной реформы, по которой земля перешла во владение кулаков и зажиточных середняков, тогда как трудовому люду приходилось теперь бороться за то, чтобы его не согнали с земли и не выгнали из имений, в которых он до сих пор работал. 12 требований предусматривали лишь предоставление выселяемым из имений рабочим жилищ, а бобылям и арендаторам — права и впредь проживать на земле хутора, имения или на государственной земле. И если учесть, что в городах царила безработица и вся буржуазная агитация вертелась вокруг необходимости направлять людей из города в деревню, то требование о предоставлении людям возможности остаться жить на хуторе, в имении или на государственной земле звучало более чем скромно.
Что касается требования — никакой арендной платы трудящимися ни государству, ни частному владельцу, никакой компенсации помещику за землю и отчужденный инвентарь, то первая его часть отвечала практике времен революции, когда выплата аренды была отменена, а вторая — никакой компенсации помещику — прямо выражала борьбу против капитуляции буржуазии перед нажимом Германии, которая, по существу, выступала от имени бывших владельцев конфискованных имений.
Платформа Единого фронта требовала: облагать налогом крупные доходы и наследство, рабочих, служащих и прочий трудовой народ избавить от подоходного налога. Это требование диктовалось тяжелым положением трудящихся, за счет которых баснословно обогащалась эстонская буржуазия.
Чтобы показать, какие махинации осуществляли правящие верхи с целью наживы, сделаю некоторое отступление и расскажу коротко об экономике Эстонии того периода.
Уже упоминалось, что по мирному договору буржуазная Эстония получила от Советской России 15 миллионов золотых рублей. Она быстро растранжирила их на своих национальных капиталистов. Осуществлялось это очень просто: открывались новые банки, выдававшие ссуды «своим людям». В случае удачи они становились обладателями весьма крупных капиталов, а в случае банкротства также не оставались в накладе: на полученные из банка займы они основывали новые акционерные общества, причем большую часть акций оставляли себе, а меньшую продавали мелким капиталистам, последние в случае банкротства теряли свои капиталы, тогда как банкротмейстеры успевали своевременно застраховать себя от убытков. Такой образ действий был основой для беспрерывной борьбы между представителями крупного капитала — группой Пятса, Лайдонера и т. п. — и средними капиталистами, во главе которых стоял Я. Тыниссон и К0. В хвосте у них плелись меньшевики и трудовики, получавшие свою долю в разного рода ликвидационных комиссиях в качестве директоров или попечителей, как это было в пресловутой сотсовской ликвидационной комиссии государственных судоверфей.