Своеобразие положения в народном хозяйстве Эстонии после установления буржуазной диктатуры заключалось в том, что крупная собственность — фабрики, заводы, банки, железные дороги, корабли и порты, большие жилые дома, а часто также и крупные торговые дома — фактически, а местами и юридически не имела определенной принадлежности, акционерные общества, которые прежде ею владели, были ликвидированы Великой Октябрьской социалистической революцией. По Тартускому мирному договору 2 февраля 1920 года Советское правительство отказалось от своих прав на это имущество. Таким образом, поскольку вопрос касался акций, принадлежавших государству, правопреемником и собственником их оказалось буржуазное государство. Основной капитал наиболее значительных предприятий металлообрабатывающей, текстильной, целлюлозной и бумажной промышленности выражался накануне первой мировой войны в сумме, превышавшей 266 миллионов золотых рублей.
Это сокровище требовалось теперь разделить с целью создания «национального капитала» и «капиталистов», и этот раздел был осуществлен. Каким образом совершился дележ, кто и в каком размере получил свою долю, остается тайной истории. Ясно одно: спустя некоторое время эстонская промышленность вновь стала ареной наемного рабства. Старые вывески фабрик, заводов, банков, торговых контор и т. п. заменились новыми. Вчерашние адвокатишки, занимавшиеся делами о мелких кражах, журналисты сомнительной репутации, спекулянты и генералы оказались вдруг владельцами крупных пакетов акций банков, фабрик, заводов, страховых обществ или наследниками центральных участков бывших имений.
Тем, кто благодаря своей позиции был чересчур осведомлен о всей этой оргии создания «национального капитала», как, например, лидерам социал-демократов, заткнули рот подачкой в виде доходных синекур. В дальнейшем, когда началась ожесточенная борьба за «золотого теленка», это стало известно из заявлений самих участников дележа. Так социал-демократ Аугуст Рей был одарен крупным вознаграждением в десятки тысяч крон, доставшихся ему как члену «опекунской комиссии» Русско-Балтийских судостроительных заводов; аналогичная тактика применялась и в отношении многих других лиц.
Архивы сохранили для нас статистические сборники, изданные самой буржуазией, по которым можно составить представление о характере промышленности в течение периода буржуазной диктатуры.
Статистика буржуазной Эстонии относила к крупной промышленности предприятия с 20 и более рабочими, к средней — предприятия, имевшие 5–19 рабочих, к мелкой промышленности — предприятия, имевшие 1–4 рабочих и применявшие механические двигатели (свыше 1 л. с).