– Не-ет, – удивленно протянул Леонид. – Они мне об этом не говорили.
– И не скажут, – уже раздраженно произнес Острожский. – Так что теперь знайте, с кем вы связались…
Вторым на дознание к исполняющему должность полицеймейстера был приглашен «граф».
– Здравствуйте, присаживайтесь, – такими словами встретил его Яков Викентьевич.
– Благодарствуйте, – произнес Давыдовский и сел в кресло против стола Острожского.
– Итак, вас зовут Павел Иванович Давыдовский, – начал исполняющий должность полицеймейстера.
– Именно так.
– Ваш род занятий?
– Предприниматель, – таков был ответ.
– А на прежнее не тянет? – задал неожиданный вопрос Острожский и впился взглядом в лицо Давыдовского.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Павел Иванович.
– Я имею в виду ваше участие в клубе авантюристов и мошенников «Червонные валеты», – пояснил Яков Викентьевич.
– Нет, не тянет, – просто ответил Давыдовский.
– Что так? – как бы с участием спросил исполняющий должность полицеймейстера.
– Да так как-то, – с нескрываемой насмешкой ответил Павел Иванович. – Я ведь исправился.
Молчание в дознавательской комнате висело не менее минуты.
– Это хорошо, – произнес наконец Острожский.
Ему стало понятно, что доверительной беседы с господином Давыдовским не получится. Не выйдет даже обыкновенного разговора. И Яков Викентьевич, задав еще несколько вопросов чисто формального характера, отпустил Павла Ивановича на все четыре стороны.
Но Давыдовский пошел одной дорогой, которую избрал сам…
Самсон Африканыч Неофитов был весел, искренен и на вопросы исполняющего должность полицеймейстера коллежского советника Острожского отвечал охотно и вполне определенно.
Знал ли он о предстоящем разбойном хищении денег в Волжско-Камском коммерческом банке? Что за разговоры, конечно же, нет! А ежели бы знал, то собственными руками задушил бы и этого липового Фердинанда фон Геккерна, и того налетчика-громилу, что собирался украсть их доверенные два миллиона. А того, кто снял по аккредитиву и присвоил деньги, предназначенные для строительства железной дороги, которая связала бы «нашу родную Казань» с общей сетью железных дорог империи, он бы расстрелял на месте! Если, конечно, тот попался бы ему в руки…
– Вот так бы взял и расстрелял без всякого сожаления! – заявил он Якову Викентьевичу. – И пусть бы меня потом судили, наплевать. Главное, этот гад, который посягнул на мечту многих казанцев, задыхающихся без железной дороги, получил бы по заслугам!
– Вы уж что-то больно кровожадны, батенька, – заметил ему на это исполняющий должность полицеймейстера.