– Болит, – ответил Бурундуков, – но совершенно по иному поводу.
– По какому? – В голосе Долгорукова послышались нотки сомнения и тревоги.
– Боюсь, вопрос о предоставлении вам кредита будет не так-то просто решить, как вначале думалось, – промолвил виновато Бурундуков. – И займет больше времени, нежели мы с вами предполагали.
– Вот как… И сколько же?
– Надо полагать, не менее двух недель… – вздохнул первый помощник управляющего банком.
– Двух недель?! – невольно воскликнул Ленчик, а Сева и Давыдовский переглянулись и оба нахмурили лбы. Лука потемнел лицом, но, по своему обыкновению, промолчал.
– Да, – подтвердил Бурундуков и сделал печальные глаза, словно тоже сожалел об этом.
– Вопрос с кредитом надо решить много раньше, – твердо произнес Всеволод Аркадьевич, сверля взором первого помощника управляющего банком.
– Это… невозможно…
– Почему? – напрягся Сева.
А Лука превратился весь во внимание.
– Потому что это зависит не только от меня, – сказал первый помощник управляющего банком.
– А от кого еще? – подался вперед Долгоруков, словно приготовляясь бороться. Бороться до последнего…
– Есть еще управляющий и начальник кредитного отдела…
– Управляющий – ясно. Он глава, и все такое… Но он поступит так, как присоветует ему его правая рука. Разве не так? – напряженно просил Всеволод Аркадьевич.
– Так-то так, но вот начальник кредитного отдела… – замялся Бурундуков.
– А что начальник кредитного отдела? – поднял брови Долгоруков. – Он твой непосредственный подчиненный. Поговори с ним. Отдай ему все бумаги, что мы принесли.
– Он… очень нерешительный в таких вопросах…
– А что надо, чтобы он стал решительным? – в упор посмотрел на Бурундукова Всеволод Аркадьевич.
Первый помощник управляющего банком снова замялся. Этого хватило, чтобы Долгоруков и все присутствующие поняли, что придется увеличивать мзду. То бишь давать еще одну взятку.
– Сколько? – спросил Сева.
– Еще столько же, – тихо ответил Бурундуков. – В смысле, десять тысяч рублей.
– Я понял, понял, – сказал Долгоруков примирительно и обвел взглядом присутствующих, как бы спрашивая их, что, мол, будем делать. Хотя, в принципе, был готов к такому повороту дел, потому как Бурундуков был типичным мздоимцем, которых при обоих Александрах развелось тьма, и имя им теперь – легион. Вот Николай Павлович давно бы прижал таковых к ногтю. У него и генералы, и обер-прокуроры за мздоимство на каторгу шли, не то что мелкая чиновная сошка… – Хорошо, принято. Это все?
– Нет, – не сразу ответил Бурундуков.
– А что еще?
– Я хочу войти в долю… – глянул он прямо в глаза Долгорукову.