При первой возможности я сбегаю с Амелией прочь. И стараюсь не думать о том, почему теперь про себя называю мистера Бишопа Гарри.
Дневник мисс Амелии Прайс
Никак не возьму в толк, почему мистер Бишоп так настаивал, чтобы я показала миссис Марсден все хозяйственные постройки. Маслобойня ей понравилась. Мне, правда, странно, что человек может не знать про то, как делают сливки и масло, но она уверяла меня, что уже видела коров. Я предложила научить ее доить коров, но как только мы начали наш «урок», пришел мистер Бишоп и сказал, что миссис Марсден наверняка преуспеет в этом деле, потому что набила руку в подобной работе.
Она рассмеялась, а он, кажется, смутился, а потом корова лягнула подойник и перевернула его.
Думаю, все дело в лондонских манерах, ведь они оба родом из столицы.
Амелии предстоит впервые сыграть мне что-нибудь. Она комок нервов. Я никогда не видела, чтобы кто-то в обычной жизни заламывал руки (это делают на сцене, ну и я, когда общаюсь с мужчинами, прибегаю к этому довольно часто).
— Я не очень хорошо играю, — говорит она с таким видом, будто вот-вот расплачется.
— Успокойся и выбери, пожалуйста, тот фрагмент который тебе на самом деле нравится.
Я надеюсь, что она и вправду не сильна в музыке, потому что в противном случае мне нечему будет ее учить. Вопрос не в том, смогу ли я заработать себе на жизнь, — то, что я делаю сейчас, намного легче, чем быть содержанкой, по крайней мере не приходится по ночам мириться с храпом и другими неприятностями. Мне по-настоящему нравится эта девушка, ее невинность и очаровательная неловкость. И я очень хочу ей помочь.
— Понимаете… — Она истово роется в сборнике нот. — Я не умею… В общем, я этому никогда не училась.
— Ты хочешь сказать, что не умеешь читать ноты?
— Не умею. Тетя Шад пыталась меня научить, но тут же убежала, потому что ее вырвало.
— Что?! Ты так ужасно играла?
Она качает головой, приняв мою шутку за чистую монету:
— Нет. Она ждала ребенка. Кроме того, ей не очень нравится играть, она гораздо больше любит детей и лошадей.
— Но играть ты умеешь?
— О да. Это же просто. — Она усаживается за фортепьяно и тихонько напевает себе под нос. — Это «Суссекский вальс».
И она играет, играет очень просто и мило мелодию, под которую, наверное, когда-то танцевала. Ее движения легки и осторожны, и она хорошо чувствует, когда музыка должна звучать тише, а когда громче. Я очарована.
— Где ты это слышала? — спрашиваю я, когда она прекращает игру.
— О, эту мелодию все знают. — Она смотрит на меня изумленно, как будто то, что сделала она, под силу каждому.