…И вот Федор, веселый, надев простую косоворотку, далеко не первой свежести костюм, совсем не парадные башмаки (да и что он мог другое надеть, когда ничего другого не было? Э, да ничего! Не по одежде теперь людей встречают!), торопливо зашагал по улицам города.
Марину нашел в условленном месте, на лавочке против пустынной танцплощадки (танцы еще не начинались). Девушка сидела, глядя в раскрытую книгу, лежавшую на коленях. Какие-то веселые молодые люди крутились подозрительно близко и соревновались в остроумии. Марина хмурилась. Федор подошел тихо, незамеченный, и остановился сбоку. Хотел шуткой привлечь ее внимание и уже приготовил фразу, но Марина вдруг повернулась, подняла глаза и быстро встала.
— Наконец-то, — и, взяв его за локоть, решительно увлекла в сторону.
Они вошли в тихую аллею. Федор, торопясь высказать все, говорил о том, какие длинные были эти два месяца и как хорошо, что Марина, наконец, приехала. Теперь они будут встречаться каждый день! Конечно, и Марина была довольна, что приехала.
В белом праздничном платье Марина шла рядом, и Федор видел ее строгий профиль, когда она поворачивалась, мог разглядеть нежный, немного крупный рот, темные, длинные, чуть изогнутые кверху ресницы, внимательные под красивым изломом бровей глаза… Федор ловил себя на том, что сегодня, после долгой разлуки, он особенно внимательно, как бы снова присматривается к Марине. Он заметил сегодня и платье, и то, что на ногах ее были голубые босоножки, а волосы стягивала широкая, молочного цвета лента.
Что-то неловко и смущенно шевельнулось в душе Федора. Может быть, впервые он вспомнил сейчас о своих грубых башмаках и мешковатом костюме. Свежее лицо, не окрепшая еще, но стройная фигура, плавные, будто замедленные движения — от всего облика Марины исходило ощущение скромной и простой, сдержанной красоты, не познавшей себя еще, но заметной внимательным людям. И Федор подумал: «Разве удивительно и случайно, что молодые люди ухаживают за Мариной?» Сознание, что Марина красива, вызвало какую-то растерянность.
На танцплощадке заиграл оркестр. И, словно в подтверждение мыслей Федора, откуда-то появился худенький, ординарной наружности юноша и пригласил Марину танцевать.
Купили билеты и втроем вошли в ажурную ограду танцплощадки.
С танца Марина вернулась недовольная.
— На ноги наступает, — и засмеялась.
Потом подошел стройный, широкоплечий, с нагловатым лицом парень лет восемнадцати. Марина сказала, что не танцует. Молодой человек смерил ее глазами, затем перевел их на Федора, — встретив его прямой, пристальный взгляд, удалился, состроив презрительную мину.