Еще год назад, вступив в студенческое научное общество, Федор занялся разработкой непрерывно действующего диффузионного аппарата. Впервые мысль об этом пришла ему на производственной ознакомительной практике. Сущность диффузионного процесса сводится к тому, что в силу разности концентраций растворенного вещества в исходном продукте — сырье — и в самом растворе вещество переходит — диффундирует — из сырья в раствор. В литературе известны образцы непрерывно действующих аппаратов, но все они с существенными недостатками: громоздки, берут много механической энергии, а главное — не уменьшают, а еще больше увеличивают потери сырья.
Когда Федор сказал Трунову, руководителю студенческого научного общества, что думает заняться разработкой непрерывно действующего аппарата, профессор предупредил, что это очень трудная работа, требующая знаний по меньшей мере инженера.
Федор спешил. Он отдавал работе все свободные часы. Первые месяцы казалось, что все идет успешно. А затем Федор вдруг увидел, что стоит на месте. Он еще, в сущности, не знал глубоко ни одной из необходимых наук.
И потом — вот горе — обнаружились некоторые пробелы в знаниях, которые должна была дать еще средняя школа. Значит, нужно выкраивать время, чтобы заглянуть и в прошлое. Словом, не хватало, совершенно не хватало сил и времени, чтобы штурмом взять крепость, называемую наукой. А тут еще дела, выполнять которые обязывал Ванин и в которых Федор не видел необходимого, большого смысла.
— Вы знаете такого студента — Бойцова? — спросил однажды Ванин.
— Знаю. На первом курсе.
Видя, что Федор не понимает, Ванин улыбнулся:
— Как, по-вашему, хороший парень?
— По-моему, неплохой, — сказал Федор и, подумав, добавил, довольный тем, что, наконец, не о «хвостисте» зашла речь: — Побольше бы таких! Круглый отличник!
— Вы с ним знакомы? — с любопытством продолжал спрашивать Ванин.
— Я незнаком, но вижу — славный парень! Все бы так учились — дело бы у нас пошло.
— Какое дело?
— Какое дело? По-моему, ясное дело, Александр Яковлевич. Мы озабочены тем, чтобы все вышли из института хорошими инженерами. Так я понимаю. То есть чтобы все учились хорошо.
— Вы думаете, что Бойцов будет хорошим инженером?
— Уверен в этом!
— А я вот боюсь за него, — с неожиданной жестковатой ноткой произнес Ванин. — Вы посмотрите, он занят только учением, всех боится, всех сторонится. Пусть он и закончит отлично, но если останется таким букой, выйдет или «сухарем», или совершенно беспомощным как руководитель. А ведь инженер должен быть еще хорошим руководителем, разносторонним человеком. А «сухарей», — он смягчил тон, положил руку на плечо Федора, — «сухарей» нам не надо, Федя. Ну их! Ведь вы их сами не любите? Верно? — совсем весело воскликнул Ванин.