Короткая пауза. ЛЕОНАРД вновь смотрит на стол, потом оглядывает комнату, наконец, встречается взглядом с АННОЙ. И озвучивает их общую мысль.
ЛЕОНАРД. Чертовски странный отель.
АННА (подходит к нему, берет за руку). Леонард, мне это не нравится.
ЛЕОНАРД. Да перестань. Это все мелочи, дорогая.
АННА. Такое ощущение, что они нас ожидали.
ЛЕОНАРД (смеется). Мое дорогое дитя, да как они могли? Если бы мы не сбились с пути, то были бы уже в Дувре… чего там, подплывали бы к Кале.
АННА. Я знаю (печально). Ну почему мы не подплываем?
ЛЕОНАРД. Автомобиль… Сондерс, этот чертов шофер… Череда происшествий…
АННА. С тобой часто случаются такие происшествия, Леонард?
ЛЕОНАРД. Моя дорогая Анна, уж не предполагаешь ли ты, что я все это подстроил?
АННА. Нет, нет (она отходит от него, садится). Но почему именно этим вечером?
ЛЕОНАРД. Разумеется, это чертовски неприятно, опоздать на паром, но мы уплывем завтра утром. И к вечеру будем в Париже.
АННА. Завтра вечером… но это такая разница! Я ненавижу каждый лишний час, который мы с тобой проводим в Англии!
ЛЕОНАРД. Честно говоря, я не понимаю, почему…
АННА. Ты должен смотреть на все моими глазами, Леонард. Я с самого начала сказала тебе: или мы убегаем, или расстаемся. Не будет никаких интриг, никакой лжи и уверток. Мы сразу начинаем новую жизнь в новой стране (с улыбкой). Может, все дело в том, что на французском наш поступок звучит не столь грубо, как на английском… Да, я знаю, с моей стороны это глупо, но такой уж я человек.
ЛЕОНАРД (пожимая плечами). Ну, хорошо (достает портсигар). Не будешь возражать, если я выкурю сигарету?
АННА (с жаром). Ну почему мужчины всегда хотят курить? Даже перед тем, как садиться за стол? Неужели нельзя хотя бы пару минут подышать чистым воздухом?
ЛЕОНАРД (надувшись, убирает портсигар). Извини.
Анна. Нет, нет, это ты меня извини.
ЛЕОНАРД. Ты просто не в себе.
АННА. Полагаю, нервы.
ЛЕОНАРД. Ерунда. Чтобы моя Анна жаловалась на нервы? (С горечью). Вот окажись на твоем месте Юстасия…
АННА (холодно). Послушай, Леонард, я думаю, будет лучше, если мы оставим твою жену за рамками нашего разговора.
ЛЕОНАРД. Извини.
АННА (скорее, себе, чем ЛЕОНАРДУ). А может, ты прав. В критические моменты мы, женщины, такие одинаковые.
ЛЕОНАРД (подходит к ней). Нет, черт побери, я этого не потерплю. Это… это богохульство. Анна, дорогая моя… (она встает, протягивает к нему руки).
АННА. Я… я — другая, не так ли?
ЛЕОНАРД. Дорогая!
АННА. Я не похожа на остальных… совершенно не похожа, да? Даже когда сержусь? Когда нервничаю?
ЛЕОНАРД. Дорогая!
АННА. И ты меня любишь?