— О, Милти, — вздохнул Джефри, — не отвлекайся. Говори по существу.
— Ах да! О чем это я? Ну вот, я думаю, что она плакала из-за нашей поездки в Элленсберг, а не из-за лошадей.
— Мне от этого не легче, Милти! Наоборот, я начинаю думать, что ее отношения с тем французом были более серьезными, чем меня заставляли верить.
— Ну что вы за парочка! — раздраженно воскликнул Милти. — Никогда не видел подобного брака!
Джефри уже открывал, рот, чтобы сердито возразить другу, когда в дверях появился Хэмфри. Он откашлялся — причем не один раз, а трижды — и явно пытался придать своему лицу безразличное выражение прежде, чем доложить:
— Пожалуйста, простите меня, милорд. Но там… э… э… женщина… к вам, — он снова откашлялся, прозрачно намекая, что он прежде не видел такой женщины и был бы рад никогда больше не видеть.
— Леди, Хэмфри?
— Особа, которая называет себя… э… миссис Раффл.
— Она? Она! — мрачно сказал Джефри, затем обратился к другу: — Ну, Милти, вот и шантажистка… держу пари, она пришла требовать деньги за молчание. Раз уж она здесь, можете проводить ее сюда, Хэмфри.
— Слушаюсь, милорд, — ответил Хэмфри, явно недовольный принятым решением. Он лично предпочел бы показать ей на дверь, а затем отправить не менее трех горничных отдраить холл кипятком, как палубу корабля.
Миссис Раффл протиснулась мимо несчастного Хэмфри и вплыла в библиотеку. Прежде, чем кто-либо успел остановить ее, она опустилась в глубоком реверансе, из которого ей неохотно помог подняться лорд Филпотс, так как Хэмфри даже не шевельнулся, увидев ее затруднения.
Мощная волна едкого запаха духов накрыла комнату, отчетливо напомнив Джефри о позоре Розы.
— Зачем вы пришли? — спросил он, устремив мрачный взгляд на неуклюжую владелицу игорного дома.
— Я пришла из-за вашей бесценной супруги, — прохрипела Марта Раффл. — У меня здесь кое-что есть… — она похлопала по огромному ридикюлю, — что, как я полагаю, докажет вам существование заговора с целью очернить маркизу.
— Дайте сюда! — рявкнул Джефри.
— Не так быстро, — миссис Раффл крепко прижала ридикюль к объемистому бюсту. — Я вышла на улицу в этот отвратительный грязный снег ради доброго имени леди. Я заплатила за тот наемный экипаж, что ждет снаружи. Я…
— Вы будете щедро вознаграждены. Теперь отдайте то, что принесли.
— Тысяча гиней, — мадам собиралась запросить в два раза меньше, но, быстро прикинув стоимость мебели и размеры дома, решила поторговаться.
— Пятьсот, и ни пенни больше.
— Я бедная женщина, милорд…
— Четыреста…
— Восемьсот, милорд, и письмо ваше.
— Триста…
— Вы жестокий, жестокий человек. Такому богатому аристократу следовало бы раскошелиться, чтобы защитить этого милого ангела.