— Мисс Бартли-Бейкон, умоляю, перестаньте флиртовать, иначе, учитывая отсутствие вашей горничной, вы меня скомпрометируете, — посоветовал Джефри с нотками скуки и насмешки в голосе.
— Флиртовать? — выдохнула Шэрон, дернув плечиками. — Вы несправедливы ко мне. Я никогда не флиртую.
Поскольку маркиз не ответил, она взглянула на него из-под ресниц. Он так пристально и откровенно рассматривал ее, что ей стало не по себе. Возможно, хоть и маловероятно, этот мужчина окажется ей не по зубам. Она слегка пожала плечами. На ее пути, начиная с собственного отца, практически не встречалось мужчин, которыми она не могла бы вертеть, как хотела. А этого мужчину она решила заполучить себе в мужья. Причем решила настолько серьезно, что заставила собственную мать удалиться в деревню, если потребуется, на целый сезон, сославшись на слабость и болезнь. И под этим предлогом она попросила приюта и покровительства у — ни больше, ни меньше — матери лорда Уайза, леди Лавинии.
Весь свет знал о том, как маркиз предан матери, и Шэрон решила бесстыдно использовать эту преданность. Она задумала искусную интригу, а вдовствующая маркиза, жаждущая женить сына, охотно присоединилась к заговору, увлеченная идеей получить в невестки мисс Шэрон Бартли-Бейкон.
Экипаж с грохотом остановился перед одной из модных лавок на Бонд-стрит. Промокший лакей подскочил открыть дверь, и сильный порыв ветра окатил пассажиров потоками дождя. Раскрытый лакеем зонт оказался совершенно неспособным защитить господ от бури. Лорд Уайз вышел из фаэтона первым, придерживая свой касторовый цилиндр, чтобы его не сорвал ветер, и протянул руку Шэрон. Ветер раздул ее юбки, и они заполоскались, как парус шхуны в сильный шторм. Чуть не выругавшись, Джефри плотно укутал даму в пелерину и, решительно обняв за плечи, быстро провел в лавку.
Рабочая комната маленького ателье на Бонд-стрит вполне могла отправиться в плаванье, если бы некому было противостоять буре. Вода сбегала маленькими водопадами с ярусов цветочных клумб, ограничивавших крохотную, вымощенную камнями площадку, которая отделяла старый дом от улицы; вода бурлила грязными ручьями, пробивавшимися под порог, просачивалась сквозь потрескавшиеся кирпичные стены.
Помощница модистки ползала на коленях, прилежно сооружая запруды из шелковых, муслиновых и атласных лоскутков всех цветов и оттенков и затыкая ими трещины. Затем она откинулась на пятки и решительно уперлась кулачками в изящные бедра, с удовлетворением рассматривая разноцветный результат своих трудов.
— Ну, Рыжий Вилли, это на время удержит воду, — торжествующе заявила она.