Хукер, ползая на четвереньках с цепью в руках, пытался обмотать ее вокруг лодыжек Родригеса, но тот — ни дать, ни взять движущаяся мишень — со стоном и проклятиями катался, держась за ногу, по цементному полу. Я бросилась на Родригеса сверху. Головорез сдавленно охнул, но я держала его мертвой хваткой, а Хукер тем временем застегнул на петле висячий замок.
Я скатилась с бандита и посмотрела на Хукера, все еще стоявшего на карачках.
— Ты в порядке?
Хукер рывком поднялся с колен.
— Ага. Если не считать отпечатков ног десятого размера на груди, я просто в шоколаде. Когда в следующий раз стану отпирать багажник с запертым в нем киллером, обязательно отойду назад.
Дождавшись, пока Родригес прекратит изрыгать проклятья и корчиться от боли, мы оттащили его к дальней стене и приковали к трубе. Прислонившись к стене, он вытянул ноги.
— Ты мне гребаное колено сломала, — пробормотал он.
— Обычный синяк, — отозвалась я. — Сломай я его, оно б распухло.
— По-моему, оно и так распухло.
— Уверена, что нет.
— А я говорю, оно, мать твою, распухло! Ты, черт подери, сломала мне колено!
— Эй! — встрял Хукер. — Может, забудем на минуту о колене? Мы здесь, вроде как, вляпались в неприятности, и нужно, чтобы ты ответил на кое-какие вопросы.
— Не стану я ни на что отвечать. Можете хоть яйца мне отрезать, я ни словечка не пророню.
— Отличная мысль, — обратилась я к Хукеру. — Мне прежде никогда не доводилось отрезать кому-то яйца. Должно быть, это весело.
— Грязновато, — отозвался Хукер. — Много крови.
— А давай так: подвесим его вверх тормашками, дождемся, пока вся кровь прильет к голове, а уж потом отрежем яйца.
Хукер ухмыльнулся.
— Это может сработать.
Со стоном Родригес зажал голову между ног.
— Кажется, ему нехорошо, — заметила я.
— Может, стоит дать ему шанс, — предложил Хукер. — Наверно, не такой уж он гад. Просто делает свою работу.
— Ты слишком мягкотелый.
— Пытаюсь быть справедливым.
Я слегка качнула фонарем, который все еще держала в руке.
— Можем мы, по крайней мере, вышибить из него дерьмо?
— Знаю, таков был первоначальный план, — возразил Хукер, — но, может, стоит дать ему возможность спасти свою задницу. Готов поспорить, он мог бы рассказать нам кое-что интересное.
Мы оба посмотрели вниз на Родригеса.
— Дерьмо, — выругался тот. — Да вы меня на пушку берете.
— Ага, — согласилась я. — Но это не значит, что мы не заставим тебя корчиться от боли, если откажешься сотрудничать.
— А если не откажусь?
— Тогда больно не будет, — заверил Хукер.
— Что вы хотите узнать?
— Меня интересует Оскар Уэво.
— Он был не таким уж классным парнем. И теперь он мертв, — ответил Родригес.