— Ты где? — заорал Скиппи. — Ты знаешь, какой сегодня день?
— Понедельник? — наугад спросил Хукер.
— Вот именно. А в среду ты должен сидеть за рулем своей машины, разъезжая по Манхэттену. И кстати, не утверждаю, что ты тут причастен, но труп в автобусе — отличный штришок. Думаю, Дикки в штаны наложил, когда его увидел. Когда тебя арестуют, и ты воспользуешься правом на один телефонный звонок, звони только мне.
С этими словами Скиппи отключился.
Флоренция — уютненький городок с миленьким аэропортом, из которого этим утром отправлялось несколько коммерческих рейсов. Аэропортом пользовалась Национальная гвардия, плюс он приютил несколько частных самолетов. А раз в год, когда в Дарлингтоне проходили скачки, аэропортик превращался в муравейник.
Было около одиннадцати, когда Хукер зарулил на стоянку и припарковался. Мы выгрузили Бинза, подхватили наши сумки с одеждой и направились прямиком к «Сайтейшну» Чокнутого[26]. Лайнер одиноко стоял на взлетной полосе. Это была та же модель, что и у Хукера. Пилотам я позвонила заранее, и они были готовы взлететь, как только мы поднимемся на борт.
Может показаться, что частный самолет — это чрезмерная роскошь, но расписание ведущих гонщиков, участвующих в Кубке, такое сумасшедшее, что без личного самолета ну никак не обойтись. Корпоративные автограф-сессии, съемки рекламы, благотворительные мероприятия и, само собой, сами гонки. Сорок гонок в год на двадцати двух различных трассах, разбросанных по всей стране. Плюс у всех этих водителей есть жены, и подружки, и дети, и собаки, и ненормальные, испытывающие гордость родители, которым надо наносить визиты.
Как и у Хукера, самолет Чокнутого был рассчитан на семь пассажиров и двух пилотов. Мы с Хукером заняли места друг напротив друга. Бинз попытался было уместиться в кресле, но ему было неудобно, и, в конце концов, он устроился в проходе.
«Сайтейшн» взлетает быстро. Только что мы стояли на взлетной полосе, и вдруг у-у-у-ух — и мы уже над облаками, а самолет выравнивается и ложится на курс. Самолетное кресло было несравнимо удобнее, чем бильярдный стол Ральфа. Я моментально отключилась и проснулась, когда мы уже пошли на снижение для захода на посадку в Майами. Я почувствовала, как самолет выпустил шасси, и, выглянув наружу, увидела красные черепичные крыши и мерцающие водные пути Южной Флориды. Странно устроен человеческий мозг. Меня разыскивала вся полиция штата плюс два киллера, а все, о чем я могла думать, — так это маячащий передо мной нью-йоркский банкет. Мне нужен был маникюр. И прическа. И вечернее платье. Если я не смогу вернуться в свою квартиру, то даже макияж нормально не сделаю.