— Вряд ли.
— Но возможно. Вдруг мы сможем больше разглядеть с другой стороны.
— Милочка, с другой стороны вода.
— Ага, нам нужна лодка.
Хукер глянул на меня сверху:
— И у тебя таковая имеется?
— Мы можем одолжить. Здесь куча лодок. Спорим, никто и не заметит, если мы позаимствуем одну из них на пару минут.
— Ты хочешь стянуть лодку?
— Одолжить, — поправила я.
— Ладно, — согласился Хукер, беря меня за руку. — Давай пройдемся и осмотримся.
Мы добрались до последнего пирса, и Хукер остановился перед среднего размера однокаютной яхтой. Темно и никого нет дома.
— Я знаю парня, которому принадлежит эта яхта, — сообщил Хукер. — Использует ее только по уик-эндам. И он держит сзади привязанную лодку. Ее легко будет одолжить.
Мы забрались на яхту и прошли к корме, где была привязана лодка, в точности, как и предсказывал Хукер. Сели в нее, Хукер освободил канат и повернул ключ. Заурчал мотор, и мы отчалили.
— Смотри в оба, — приказал он. — Я не хочу во что-нибудь врезаться.
На небе светил лишь полумесяц. Причалы заливал свет, и на некоторых яхтах горели боковые огни. Стоял штиль. Ни ветерка. И прилив не сильный.
Ночью время от времени подходят и отплывают яхты, но в настоящий момент ни одной на ходу не было. Только мы. Подплыв к борту яхты Уэво, мы встали в отдалении и стали наблюдать. Никаких событий не происходило. Из-за закрытых дверей и окон не доносилось ни звука.
— Фу, — произнесла я. — Какая досада.
Хукер что-то завозился в лодке. Он повернулся к корме и пошарил в ящике.
— Может, я смогу что-нибудь сообразить. По крайней мере, выгоню всех на палубу, чтобы мы могли посчитать их поголовно.
Я заглянула поверх его плеча в ящик:
— Что ты задумал?
Хукер вытащил короткоствольный пистолет с толстым дулом.
— Сигнальный пистолет. Я могу запустить ракету над яхтой, может, тогда они выскочат.
Держа в вытянутых руках оружие, он поднял ствол так, чтобы ракета описала дугу, и спустил курок. С громким шипением фуннф ракета ушла в ночное небо. Описала изящную кривую, достигла высшей точки и медленно упала вниз прямо на яхту Уэво… и пробила окно на первой палубе.
— Оп-па, — произнес Хукер.
Ракета взорвалась ослепительными искрами внутри главного салона, как фейерверк на День Независимости. Из зияющей дыры в тонированном окне доносился шум, и мы слышали шипение огня и вопли встревоженных людей.
Остолбенев и вытаращив глаза, мы сидели в полном молчании. Еще один маленький взрыв, затем треск огня, и стену салона начало лизать желтое пламя.
— О, черт, — прошептал Хукер. — Вот уж если не везет, так не везет во всем.