Вдова Уэво с надеждой посмотрела на меня.
— Вы случаем тут не работаете? Господи, кого мне надо трахнуть, чтобы получить здесь выпивку?
— Не похоже, чтобы этот бар сейчас работал, — заметила я. — Я собиралась попытать счастья за одним из тех столиков на террасе. Кажется, там сидят люди.
Вытянув шею, вдова Уэво выглянула наружу.
— Вы правы!
Она вскочила на ноги и двинулась на веранду, широко ступая длинными ногами по узорчатому ковру в стиле модерн. Стараясь не отстать, я семенила за ней, делая два шага, в то время, как она делала один.
— Черт, — спросила я, — как у вас получается так быстро идти?
— Ярость помогает.
Я постаралась улыбаться не слишком широко. «О да, — подумала я, — все выходит лучше некуда».
Толкнув двери, мы вышли на террасу и нашли столик с видом на бассейн и океан. Скорее всего, вход с собаками сюда был запрещен, но никто не собирался объяснять это стерве Уэво. Она поставила собачью сумку на колени и повернула ее ко мне, немного приоткрыв.
— Это Итси Пу, — сообщила она. — Ей три годика, и она моя любимая маленькая девочка.
Высунувшись из сумки, Итси Пу уставилась на хозяйку, и мадам Уэво из стервозной женщины мгновенно превратилась в сюсюкающую собачью мамочку.
— А кто у нас самая лучшая? — спросила она Итси Пу. — А кто у нас самая миленькая? Самая сладенькая? А кто у нас мамочкина любимица?
Итси Пу выпучила глазищи на крошечной мордочке и задрожала от восторга. Она была настолько миниатюрной, что могла уместиться на женской ладони. Размером где-то с крысу, только гораздо тщедушнее. Ее шерстка мышиного цвета была длинной, но не особенно густой. Будь Итси Пу женщиной, ей бы пришлось пользоваться «Регейном»[15]. Шерстка на ее голове была собрана в хохолок, перевязанный маленькой розовой атласной ленточкой.
Я осторожно засунула руку в сумку, и Итси Пу прижалась к моей ладони. Она сидела в гнезде, сделанном из кашемировой шали. Тельце Итси Пу было теплым, а ее всклокоченная шерстка была нежной, как дыхание ребенка.
— Ух ты, — прошептала я, искренне очарованная собачкой. — Она такая шелковистая. Такая хорошенькая.
— Она мамочкина девочка. Правда же, моя сладкая? Правда же? — заворковала Уэво над Итси Пу.
К столику приблизился официант, Мамочка Уэво немного прикрыла сумку, и Итси Пу удобно устроилась в своем кашемировом гнездышке.
— Мартини, сухой, — обратилась миссис Уэво к официанту. — Три порции.
— Чай со льдом, — сделала я свой заказ.
Немигающий взгляд вдовы Уэво остановился на мне.
— Не мелите чепухи!
— Я за рулем.
— Я не могу сидеть тут и пить мартини с человеком, прихлебывающим чай со льдом. Как насчет маргариты? Там есть фруктовый сок. Так что она не считается. Можете сделать вид, что это завтрак. — Вдова Уэво бросила взгляд на официанта. — Принесите ей маргариту. Текила «Кабо Вабо» со льдом и плесните ликера «Куантро».