У бассейна в шезлонгах нежилось несколько весьма загорелых особ. Детишек поблизости не наблюдалось. И ни одного человека в бассейне. Дул легкий ветерок, но солнце все еще нещадно палило, и температура была градусов на сорок[16] выше, чем в гостиничном вестибюле. Я почувствовала, как в пальцах снова запульсировала кровь, а соски перестали торчать. Сняв толстовку, я повесила ее на спинку стула. Вдова Уэво не расслабилась ни на секунду. Она сидела с напряженной спиной, вцепившись пальцами в край стола.
— Ну, так, — начала я разговор, — что привело вас на Саут-Бич?
— Дела.
Принесли наши напитки, и мадам Уэво тут же осушила первый бокал мартини, выдохнув, когда алкоголь достиг желудка.
Я протянула ей руку:
— Александра Барнаби.
— Сюзанна Уэво.
Ее рукопожатие было твердым. Ладони — ледяными. Еще один мартини ей бы явно не помешал.
Я подняла свой бокал с маргаритой.
— За Итси Пу.
— Вот за нее я выпью, — одобрила Сюзанна.
И опрокинула в себя второй мартини.
Я дала новому заряду алкоголя минутку для усвоения, после чего сразу перешла к делу, поскольку боялась, что при той скорости, с которой Сюзанна Уэво заглатывала мартини, она скоро не сможет связать и двух слов
— Ты случайно не знала мужчину, которого убили? Кажется, его фамилия была Уэво.
— Оскар Уэво. Мой придурочный муженек.
— Обожежмой, мне так жаль.
— Мне тоже. Кто-то убил ублюдка раньше, чем я смогла до него добраться. У меня уже все было спланировано. Я собиралась его отравить. Все должно было получиться красиво и мучительно.
— Ты шутишь.
— По мне видно, что я шучу? Я была замужем за этим ничтожеством двадцать два жалких года. Подарила ему двух сыновей. Пожертвовала всем ради него, вынесла столько страданий. Я провела на степперах[17] столько времени, что можно было бы дважды сходить пешком на Луну. Из моих бедер высасывали жир, а мои губы накачивали силиконом. Я получила столько инъекций ботокса в лицо, что им можно убить лошадь. У меня в груди имплантаты пятого размера и полный рот фарфоровых коронок. И как он отблагодарил меня за все эти усилия? Променял меня на новую модельку.
— Какой ужас!
Вдова съела пару оливок.
— Он собирался. Прислал мне бумаги на развод. А потом умер прежде, чем я их подписала. Ну, разве это не справедливо?
— Ты знаешь, кто его убил?
— Нет. К сожалению. Я бы послала этому человеку корзину с фруктами. А потом выбила бы из него все дерьмо за то, что лишил меня удовольствия лицезреть Оскара, умирающим прямо передо мной.
Она огляделась в поисках меню.
— Я умираю от голода. Надо заказать что-нибудь из еды. Картошку фри. Я не ела картошку фри с восемьдесят шестого.