— А я недавно видел Марину…
— Где? Где? — закричал Георгий, не обращая внимания на то, что почти все пассажиры обернулись на его крик.
— В разведке. На нашем фронте, — коротко сообщил Демидов. Он понимал, что это известие не обрадует друга.
Сибирцев и в самом деле умолк. Скулы напряглись, резко, выступили буграми.
Демидов тоже молчал, с сочувствием поглядывая на Георгия.
— Что же, ты не мог остановить ее? — сухо спросил Сибирцев.
— Да разве ее остановишь? Я и не знал ничего, пока не встретился с нею. Но ты только подумай, ведь она на пороге Германии!
— Не все ли равно, где убьют! — махнул рукой Сибирцев.
— Ну нет! Я, например, счастлив, что дожил до того дня, когда мы подошли к Германии. И мне жаль тех, кто умер, так и не увидав врага на коленях!
Заработали моторы. Самолет пошел на старт, разбежался, оторвался от земли и стал набирать высоту. Пассажиры припали к окнам. Многие не могли сдержать удивления — под ними было недавнее поле боя.
Кругом чернели траншеи, воронки от снарядов и бомб. Среди полей так и остались стоять опаханные плугами танки, подобные валунам гигантского ледника, откатившего танки-камни далеко на восток и оставившего их здесь ржаветь и истлевать. В некоторых местах земля была выжжена. То были квадраты, обстрелянные гвардейскими минометами, и участки, сожженные немецкими огнеметными танками. Чем дальше к западу, тем больше встречалось таких сожженных участков, тем длиннее и сложнее переплетались траншеи и ходы сообщения, видимые сверху с особенной графической четкостью, какими никогда еще не видел их пехотный офицер Сибирцев. Он с волнением разглядывал эти следы войны, читая происшедшие здесь события во всей их взаимосвязи, как никогда не мог рассмотреть и увидеть их в бою. Там он видел незначительный отрезок пространства, ограниченный не только полем зрения, но и объемом поставленной непосредственно перед ним, офицером, задачи. Теперь же, пролетая над Ржевом, увидел он и те лесные дороги, по которым прошли легендарные гвардейцы-танкисты, чтобы ударить по тылам врага, и лесные поляны, где группировались конники, чтобы разорвать коммуникации противника. Увидел и эти коммуникации, на которых можно было с отчетливостью подсчитать все взорванные и уничтоженные мосты, потому что они теперь ярко выделялись своими свежими деревянными настилами и рыжим дорожным полотном недавней насыпки.
Пусто было на полях, не двигались возы с хлебом, не бродили стада, но урожай был собран, высились скирды, на токах работали молотилки, иногда виднелись группы людей с цепами в руках. Они стояли по четыре вдоль длинных рядов снопов и молотили вручную.