Заперев отремонтированную машину — стоило немалого труда уговорить владельца мастерской заменить сломанный жиклер и севший аккумулятор, да еще при свидетелях, — Марта пошла искать продукты в дорогу.
Последний раз проходила она через мост, за которым наблюдала всю эту неделю. Минирование моста было закончено, камеры со взрывчаткой заштукатурены и даже тщательно затерты краской под цвет столетней пыли и копоти; провода, подведенные к взрывчатке, утоплены в кабельную сеть, только по цвету — желтому — можно было бы их определить, но попробуй сначала найди тот канал, по которому они проходят; второй взрывной вариант — бикфордов шнур — утоплен в реке, два его конца выведены на оба берега, чтобы мост могли взорвать либо защитники предмостного укрепления, либо, если их сопротивление будет сломлено неожиданно, дежурные саперы, отсиживавшиеся на том берегу.
Да, все подготовлено с чисто немецкой аккуратностью и методичностью, предусмотрены самые различные варианты, кроме, может быть, одного, который могли навязать русские.
Марта перешла через мост в толпе прохожих и вышла на окраину городка.
Зенитных батарей прибавилось. Либо немцы чего-то опасались, либо просто решили на всякий случай усилить противовоздушную оборону моста. Пушки поставлены во дворах и прямо на улицах, — это не секретный объект, пусть каждый благонамеренный немец видит: его будут защищать! На крышах домов, а там, где крыши островерхие, — на чердаках, установлены зенитные пулеметы. Владельцы домов не протестуют. Лучше жить под защитой пулеметов и пушек, чем покинуть эти дома навсегда…
Марта шла с озабоченным видом, заходила в мелкие магазинчики, торопливо выходила, надеясь увидеть того, кто следит за нею, но все было напрасно. Либо по ее следу шел не один человек, либо это был очень опытный наблюдатель. И в то же время она все время чувствовала спиной стерегущий взгляд.
Можно было использовать еще один прием. Если к ней до сих пор не подошли, значит, пытаются раскрыть ее «связи».
Марта остановилась на углу пустынного переулка, близоруко и долго присматривалась к вывеске на угловом доме и, словно с трудом поняв, что это и есть нужный переулок, торопливо пошла, почти побежала по закрытому тенью тротуару. Шипуче зашуршали листья лип под ногами — на шестую осень войны даже добропорядочные немцы перестали подметать и мыть тротуары. Это было к лучшему: на каучуковых подошвах по чистому тротуару преследователь мог бежать за Мартой бесшумно, тут же листья шуршали, и Марта, не оглядываясь, знала: за нею идут.
Она замедлила шаги, приглядываясь все так же близоруко и неуверенно к номерам домов, и вдруг решительно открыла калитку в небольшой садик. Еще накануне, в предвидении опасности, она выбрала именно этот дом. Владелец дома с садиком любил речной спорт. За домом — Марта знала — была калитка к реке. Она даже проверяла калитку с той стороны — без замка, на щеколде. Провожатый, несомненно, останется за воротами или побежит к угловому телефону вызывать помощь для обыска дома, а Марта успеет уйти…