— Спасибо. Вас так же!
— За вами скоро пришлют вертолет, но я надеюсь, что вы успеете позавтракать. Вызывает Уразов.
— Вот как? А у меня забарахлила рация, понтонеры разбили батарею…
— Ничего, я уже сообщил, что вы подходите к станции…
На пороге гостя встречали все помощники Чердынцева, а в коридоре — и Тамара. Чердынцев с какой-то внезапной болью увидел, как холодно она пожала руку капитана. Его «мальчики» были добрее: они сразу окружили капитана, повели раздеваться.
Свободный стул для Тамары, скрывшейся снова на кухне, оставили рядом со стулом Малышева. Чердынцев невольно усмехнулся: его «мальчики», кажется, решили доставить максимум удовольствия капитану.
Малышев рассказывал о взрыве, спрашивал, не было ли сильных толчков на леднике, вел себя дружески, но Чердынцев все время чувствовал в нем скрытое недоверие. Еще за столом он сказал:
— Я приехал за тобой, Тома…
Она промолчала, словно не расслышала, и он заговорил о чем-то другом. Иногда он взглядывал то на одного гляциолога, то на другого, и Чердынцев замечал в его глазах и злость и грусть. «Боится, — подумал он, — что Тамара откажется лететь с ним, и пытается решить для себя, кто и чем привязал ее здесь…» Но Тамара держалась с привычным радушием, спокойно.
Внезапно послышался тонкий и прерывистый шум мотора. К станции шел вертолет.
Все вскочили из-за стола, пошли одеваться. Малышев и Тамара оказались лицом к лицу.
— Почему же ты не одеваешься?
— Я пока останусь здесь.
— Что это значит, Тома? — в голосе его была мука.
— Ты же знаешь, что я всегда поступаю по-своему. Сейчас я не могу ехать с тобой.
— Что тебя держит?
— Допустим, работа.
— Но ведь твое место — там! — он протянул руку к окну, за которым виднелся гребень обвала.
— Твои подвиги я еще успею описать, — спокойно ответила она.
— Я говорю не о подвигах…
В это время в комнату вошел вертолетчик. Увидав Чердынцева, он сказал:
— Александр Николаевич, Уразов просит вас прибыть немедленно!
В столовой умолкли, Малышев шагнул в коридор.
— А как же мы?
— Вас, товарищ капитан, приказано вывезти вместе с товарищем Чердынцевым.
— У вас есть еще одно место?
— Никак нет, товарищ капитан.
Тамара стояла в дверях. Чердынцев видел, как менялось ее лицо. Сначала она обрадовалась, потом вдруг испугалась, сказала:
— Может быть, возьмете меня? Я — корреспондент газеты. Адылов знает, что я застряла здесь.
— Никак нет, товарищ корреспондент.
Чердынцев уложил в дорожный мешок вещи, взял портфель с документами и пошел прощаться с товарищами. Тамара вышла с капитаном на посадочную площадку.
Чердынцев поднялся на борт, помахал из открытой двери рукой и отступил назад, в темноту. Ему хотелось посмотреть, как она простится с мужем.