– А вы уже с ним говорили, что он ко мне переедет?
– Не окончательно, но… А чего ты надулась-то? Да! Я подумала! Потому что ты сама о себе и вовсе забыла! А своего этого… беженца все никак забыть не можешь! И не получится, потому что по доброй воле на тебя охотников мало наскребется, а пока ты будешь одна, ты только и будешь делать, что надеяться! Ах, вдруг он вернется!
– А как же этот дядечка свою скотину оставит? Коров, свиней?
– Владимир Федорович? Так он уже всю скотину продал! – объяснила Катя. – Только дом осталось продать, и все – он у тебя.
– Уже? – испугалась Евгения. – Но мне надо его хотя бы посмотреть! Увидеть!
– Завтра мы с Сашкой за тобой заедем. У нас и увидишь. Может, сразу к тебе и переедет… для лучшего знакомства.
– Нет, Катя!
– Что? – насторожилась сестра.
– Прийти к вам я могу, а вот домой к себе вашего Айболита водить не стану!
– Cами решите, – сдалась сестра. – Правда, хороший мужик. И у нас уже пятый день живет, зараза. Короче, я тебя предупредила.
Сестра попила чаю. Напомнила, чтобы завтра Евгения выглядела на все сто, и отправилась домой. А Евгения растерянно подошла к зеркалу.
– Неужели в самом деле никого по доброй воле не найдется? – задумчиво спросила она у зеркала.
Зеркало лишь равнодушно отражало уже немолодое лицо. Вон и синяки под глазами… глаза какие-то потухшие. С прической надо что-то делать… А ресницы ведь накрашены! Да только от них красоты не прибавлялось. И руки… Вот ведь не в земле ковыряется, а руки какие-то сухие, натруженные.
– Ну и ладно, – показала язык зеркалу Евгения. – Завтра пойду с утра в парикмахерскую! Может, этот Владимир Федорович вовсе и не урод!
А если это судьба? Вот, к примеру, ее с Катей мать в шестьдесят лет выскочила замуж и теперь сильно расстраивается, что не встретила своего нового мужа раньше. Может, и Евгению где-то ждет родной человек…
На следующий день Евгения встала пораньше и отправилась в парикмахерскую. Ничего, немного опоздает на работу. В конце концов, может у нее быть своя личная жизнь?
Из дверей неприметной парикмахерской, которая громко именовалась салоном, Евгения вышла совсем другой женщиной. Вот уж верно – не важно, какой пышности салон, главное, чтобы там работали люди с золотыми руками. Ей повезло. Короткая стрижка с укладкой молодила ее, умелый макияж придал лицу выразительности, а приталенное платье, которому было лет пять, подчеркнуло женственность.
Евгения решила, что не станет носиться по этажам как угорелая, нервничать и морально давить, а будет просто… женщиной! Да! Она почти забыла, как это – быть просто женщиной. От этого, наверное, муж и сбежал. Нашел себе нежную, слабую и ранимую. Тьфу! Опять о нем! Ничего! Зато у нее будет ветеринар… нет, не так, у нее будет сильный, решительный, уверенный в себе, надежный вете… предприниматель!