Кто же он, этот лихой с оружием человек, из каких хуторян: «мирных» или из тех, что ускакали к Дудакову? Что его, не побоявшегося ни патрулей, ни караулов, привело сюда в эту пору? Он, конечно, знал, куда шел и кого мог найти здесь, за этим окном. Но для нее, Нади, он, обнаруженный, был уже не опасен. А вот с Федором как?.. Надя была уверена, что ехал именно он, Федор. Была она уверена и в том, что враг пока еще где-то тут, рядом, в кустах при дороге или в канаве. Федор попадет прямо на него, если, не завернув домой, проедет мимо. Да хоть и не Федор — все равно.
Она быстро накинула платье, сбросив с себя платок, и, положив браунинг на сундук, взглянула на зыбку, где спокойно спала Любушка, и, снова взяв браунинг, метнулась в чулан, из чулана во двор, и за калитку. Подле раины, в узком меж двух плетней проулочке стоял старик Матвей Семенович, в одном исподнем белье, босиком, в руках — большущий кол.
— Чума его знает, что тут такое?.. На кого это он?.. — недоуменно говорил старик, вертя встрепанной головой. — Тузик, Тузик, на, на! Цунек, цунек!.. Хм! То бросался как бешеный, а то как сквозь землю провалился… И тебя вспугнул? — спросил он, обернувшись к Наде.
Она глянула поверх плетня в улицу, где, скрытая темью, совсем близко трусила лошадь, и сказала, огорошив старика:
— Ты, батя, не кличь его — он не отзовется… Его ухлопали вон там, под углом.
Лошадь фыркнула уже против соседского двора. Надя пошла к дороге, намереваясь позвать всадника, ежели он не остановится. Но всадник на рыси свернул в проулочек, и лошадь, обдав Надю горячим дыханием, остановилась.
— Вы что это выстроились? — удивленно, с усмешкой сказал Федор, спешиваясь.
Надя, не дав ему снять повода, ухватила его за влажный от росы и конского пота обшлаг гимнастерки, потянула.
— Пошли, Федя, за ворота! Тут стоять опасно. Пошли! И ты, батя… — полушепотом заговорила она.
Федор тряхнул головой. Вот так встреча! Озадаченный и растерянный, он шел рядом с Надей, ведя под уздцы коня, и чувствовал, как его нежная настроенность меркла. В руке у Нади он заметил оружие и нетерпеливо спросил:
— Да что ты, что случилось-то?
За калиткой, обращаясь то к старику, не расстававшемуся с колом, то к Федору, она торопливо рассказала. Матвей Семенович выслушал и, перебирая босыми ногами, начал покрякивать и покашливать, а Федор угрюмо опустил голову, перекинул через нее погонный ремень и взял винтовку в руки.
— …и я не стала стрелять. Так я сделала или нет? — робко спросила Надя.
— М-м… гадюки! проклятые! — вырвалось у Федора. — Конечно, где ж его найдешь! Вот сволочи! А тут и ночка!.. Действительно, для воров да кадетов!