После обеда я отдыхал в своем номере. Я лежал на простынях, предусмотрительно опустив жалюзи, но в комнате все равно было жарко. Я решил сходить искупаться. Взял с собой полотенце с вышитым названием отеля и, выходя в коридор, заметил, что открывается дверь соседнего номера. Из комнаты вышла женщина лет тридцати-сорока. Ее каштановые волосы спускались до плеч. На ней была тонкая юбка, облегающая бедра.
Я наблюдал, как женщина закрыла дверь, не оборачиваясь дошла до конца коридора и скрылась на лестнице. Я спустился и проследовал за ней до первого этажа. Ковер приглушал звук шагов. Далее мы проследовали на выходившую к берегу террасу, где сидели постояльцы отеля за поздним обедом. Она осталась листать газету у барной стойки. Я на минуту остановился в дверях, разглядывая ее. На перила села птичка. Я забросил полотенце на плечо и отправился к озеру. Подростки, остававшиеся на берегу, уже расходились готовиться к вечерним развлечениям. Их голоса, удаляясь, еще долго были слышны, а песок хранил отпечатки ног, на ветру трепыхались солнечные зонты. Я подошел к урезу воды, озеро было синим и глубоким. И когда я с выступа скалы нырнул в воду, она действительно оказалась холодной, как я себе и представлял, обожгла тело до самых пяток.
На следующий день я вернулся с прогулки в отель и приблизился к своему номеру, одновременно открылась соседняя дверь. Женщина, которую я видел накануне, вышла из комнаты, заперла номер и направилась по коридору к лестнице. На ней была тонкая юбка, та же, что и накануне. С минуту поколебавшись, я развернулся и пошел за ней, спустился по лестнице в холл и вышел на террасу отеля. Я подошел к ней, когда она уже сидела у стойки кафе, но женщина не замечала меня. Она была погружена в свои мысли и смотрела на озеро, видневшееся между колонн.
Я заказал кофе. Через какое-то время я заговорил с ней по-английски, она повернулась ко мне, и я увидел ее глаза — это были глаза человека, измученного бессонницей. Я достал из нагрудного кармана фотографию, протянул ее женщине и, извинившись, сказал, что не хотел доставлять ей беспокойства, но она живет в номере, в котором тридцать лет назад останавливался мужчина по имени Генри Ружичка. Поскольку женщина ничего не ответила, я продолжил, сказав, что не собирался следить за ней, но наши номера в отеле оказались рядом, и я сначала просил поселить меня в ее номер, а раз он уже был занят, мне пришлось удовлетвориться ближайшим к нему. Когда я увидел, что она выходит из своей комнаты, я пошел за ней, хотя не слишком хорошо понимал, зачем я это делаю. Женщина взяла фотокарточку Генри Ружички и взглянула на нее. Она по-прежнему не произнесла ни слова. Возможно, решила, что я просто нахально пытаюсь познакомиться, а может быть, я один из этих наглых профессиональных жиголо, которые кочуют по барам и ресторанам, рассказывая одну и ту же байку. Она смотрела на фотографию, я смотрел на нее, на террасу за ней. Столики пустовали в ожидании клиентов. Терраса была выкрашена в белый цвет. Стены украшала резьба по дереву в восточном стиле — морской пейзаж. По пенящемуся морю плыли джонки с парусами из бамбуковых циновок.