- "Бананы" с рук брали? - спросил он.
- Уберите руку! Это просто какой-то нонсенс, в какую мы попали ситуацию!
- Да вы не бойтесь.
- Это вы не бойтесь. Учтите, я танцую с вами только потому, что мне вас жаль. У вас неприятности, это видно невооруженным глазом.
- А уж в очках-то и подавно. Телефончик дадите?
- Боже, он собирается мне звонить! Познакомился! Поймите, это же нонсенс!
Правдами-неправдами, дружески, только дружески, но все же понуждая, а силы были неравные, парни уговорили - убедили! - пригубить и раз и другой и Вадима Петровича, и Александра Андреевича, да и самою Зинаиду Павловну. Ну, а коньяк, особенно если он такой старый, такой хитрый от своей старости, лукавый, коварно действующий, он свое дело знал, он сам тоже умел себя предложить - чуть зазевался, а стакан уж у губ, и потягиваешь, потягиваешь за разговором, в гаме да в смехе.
Да и велик ли грех? И верно, надо же познакомиться с местным "бомондом", если твой тут район патрулирования. Не только строгостью, но дружескими связями силен бывает дружинник при экстремальных разных случаях. Это просто удача, что так все вышло, что эти парни теперь станут им приятелями. А эти парни, для которых здешний бар, видимо, что-то вроде их личного клуба - сюда никто больше и не зашел с улицы, - а они, собственно говоря, ничего же плохого не делают. Справляют день рождения друга. Кстати, славный парень. И у него грустные-прегрустные глаза.
Когда Геннадий, проводив Зину (а она неподалеку жила, по ту сторону Сретенки, в Даевом переулке, - всё у него рядом), когда он рискнул ее поцеловать в подъезде ее дома, она не стала отбиваться.
Только шепнула, чуть задохнувшись:
- Но ведь это же нонсенс! - И побежала, вырвавшись, вверх по лестнице, смешно бултыхаясь маленькими крепкими бедрами в "бананах" на вырост. А, все они одинаковые! Он побрел, покачиваясь, домой.
11
Наутро, ровно в девять часов, Геннадий звонил в дверь дома Кочергина. Позвонил и замер, ожидая, что сейчас отворит дверь Аня. В халатике? Без бельишка опять? Он бы, может, и не пришел сюда сейчас, хоть и обещал, но притянул канат, на канате его кто-то приволок сюда. Кто же это? Что за канат? Чуть разлепил глаза утром, а уже понял, что пойдет к Кочергину, что не увернуться ему, не сможет. Такой это был канат, так сразу натянулся, потянул.
Но отворила не Аня, сам Кочергин стоял на пороге.
- Пришел? - Он обрадовался Геннадию, улыбнулся щедро. - А я загадал: если придешь, значит, все у меня обойдется, притрется, уляжется. Молодец, что пришел! - Кочергин был в белоснежной рубашке, галстук новый и еще лучше вчерашнего, костюм тоже другой и тоже еще лучше, чем вчерашний, сменил и башмаки, модные на еще моднее.