– Почему падаем?! – крикнул Белорус.
Ставридес, не оглядываясь, прорычал:
– Над провалом холодный воздух! А у нас газа мало, подъемная сила слабая!
Он дернул на себя рычаг с черной рукоятью, сразу же рванул его в другую сторону, потом вновь на себя, еще раз… Двигатель заперхал, простуженно засипел, рокотнул – и заглох.
– Великая Пустошь! Заводись! – Ставро опять сдвинул рычаг.
Белорус перехватил Турана за ремень, и парню кое-как удалось выпрямиться. В окно он видел, что «Крафт» падает в провал, но не отвесно – движется наискось, приближаясь к дальнему склону.
Обрывистые края ущелья остались вверху. В северной стороне, где появились танкеры, громыхнул взрыв, и сразу второй, потише. Термоплан летел в бездну. Ставро снова дернул черный рычаг, и двигатель завелся.
– Мы приближаемся к чему-то! – крикнул хозяин термоплана. – Внизу… Это энергион! Кажется, он застрял между склонами!
* * *
– Что там такое движется? – Дерюжка щурился, вглядываясь в туман. – Не разберу. Вы видите?
Стопор покачал головой, Малик сзади сказал:
– Я ничего не вижу.
– И я, – поддакнул Леха.
Макота, хмуро глядевший вперед, приказал:
– Левее держи.
– Куда ж левее, хозяин? – забеспокоился молодой. – Там вон трещина, ты не видишь, потому что темная, но если полыхнет…
– Левее, сказал! По самому краю ехай.
– Так а что это справа? Вроде подымается что-то из земли.
– Там дыра в иле, – объявил Малик, перегибаясь через плечо Стопора к окну в дверце. – Не трещина, круглая такая. Вроде когда-то туда каменюка большая сверху упала, пробила корку.
– А может, гейзер потухший? – предположил Леха.
– Может, и так. А над ней… Ох ты! – Малик схватился за пистолет.
– Дерюга, не тормози! – повысил голос атаман. – Ровно ехай! Спокойно, хлопцы. Да ровно ты, говорю!
«Панч» двигался по самому краю трещины, из которой струился приглушенный красноватый свет. А справа была большая дыра, и в ровном потоке идущего из нее жара медленно всплывал выгнутый кверху блин густой слизи.
– Хозяин! – прошептал Дерюжка хрипло. – Это что же, медуза такая? Она ж «Панч» наш накрыть может! Гляди, что у нее с боков висит? Давай ракетой по ней!
Макота не отвечал. Медуза парила в волнах жара, по бокам ее свисали сиреневые отростки, бахрома липких нитей и жгутов, в которых запутались разные предметы. Череп катрана. Еще один. И третий – человеческий. Длинная кость, продолговатый камень, что-то обугленное, диск от колеса, оплавленная шина…
– Така говорил, у медуз пустынных кислота какая-то, – припомнил Малик. – Что, если тех, которые в автобусе, такая медуза и разъела?