– Это ты в долину гейзеров попал, – пояснило небритое лицо.
– Попал! – закивал бандит. – Слышу – выстрелы сзади. Наверное, людоеды на вашу колонну наткнулись. А я из пара выскочил, да и в воду…
– Много дикарей? – перебил харьковский.
Бандит замотал головой.
– Не! Их и там-то… – он махнул рукой в сторону, где якобы остался торговый караван, – не сильно много было, а за мной всего несколько погнались. Ну, меньше десяти точно.
Лица переглянулись.
– Так ж что вы, ежели людоедов немного, караван не отбили? – спросило первое презрительно. – Вот ты – наемник, а бежишь, вместо того, чтобы драться.
Дерюжка развел руками.
– Да я, понимаете, впервые на такую работу нанялся, раньше-то батрачил больше. Ну и вот…
– Чей караван? – осведомилось харьковское лицо.
– Чечени из Дворца, – не моргнув глазом, выпалил бандит.
Лица снова переглянулись.
– Не слыхали о таком, – сообщило небритое. – И что ты теперь собираешься делать, наемник?
– Так в Корабль хочу, – удивился Дерюжка. – Впустите!
– А чего нам тебя пускать?
– Так ведь… – он растерялся, не зная, что сказать. – Ну, это ж Корабль! В него все заходят, кто через пустыню идет… Почему вы меня не пускаете?
– Потому что комендантский час! – со значением пояснило небритое лицо и, покосившись на харьковчанина, добавило: – Из-за этих вот.
– Чего комендантское? – не понял бандит. – Какой еще час?
– Не «чиво», а так это называется. Обыски щас на Корабле и всякое такое, потому никого вовнутрь не пускаем.
И тут Дерюжка понял, что им надо. И почему прокторы так выжидающе смотрят на него. А он-то хотел сэкономить, а хозяину сказать, что потратил серебро… Эх!
– Пропустите! – повторил он. – У меня монета есть!
– Одна? – уточнило небритое лицо.
– Большая? – оживилось другое.
– Большая! – кивнул Дерюжка. – Серебряная!
Небритое сказало:
– Не, мало. Нас же двое.
– Больше нету, – насупился бандит.
– А ты поищи.
Ползуна тебе за пазуху, а не две монеты, озлобленно подумал Дерюга. Похлопал себя по карманам, сунул в них руки и покачал головой.
– Нету больше.
Прокторы снова переглянулись.
– Так нам что, одну на троих делить? – спросил небритый.
Цеховой боец отвернулся, давая понять, что не участвует в этих играх, после чего все трое убрались из просвета над плитой. Вскоре она со скрипом поползла вбок. Дерюжка, не опуская руки, поспешил вперед, и как только вошел в гулкое нутро Корабля, перед ним предстал небритый проктор, оказавшийся коротышкой в шортах и пятнистой темно-синей куртке. Остальные двое, слезшие с железной полки, приваренной в верхней части плиты, налегли на нее и стали толкать обратно, закрывая проход.