– Кто едет?
– Караван какой-то, – ответили сверху. – Сейчас они поближе поднимутся, тогда разглядим.
– А вы дрыхли, значит?
– Не дрыхли! С чего ты взял?
– С того, что раньше их должны были увидеть, когда они еще по пустыне к горе подъезжали – фары ж и тогда светили у них!
Он плюнул и залязгал обратно в кабину за рубахой, на ходу сказав одному из охранников, стоявших внизу:
– К лебедке давай, Гангрена.
Гангрена – здоровенный малый со зверской рожей и огромными оттопыренными ушами – недовольно скривился, но зашагал к большому железному колесу на боку кабины, покачивая дубинкой.
Киборг, которого на Мосту все знали под прозвищем Пружина, зашел в кабину, не обращая внимания на маячившего за квадратным окошком Гангрену, натянул рубаху, нацепил ремень с кобурой, хлебнул из бутылки, стоящей на полу возле колченогой койки, и вышел обратно, под свет фар, полившийся из-из решетки.
Растолкав охранников, он подошел к ней и выглянул между прутьями.
И узнал «Панч» – головную машину каравана, который впустил на Мост через другие ворота много-много дней назад.
– А-а… – протянул Пружина, осклабившись. – Знакомые парни.
За «Панчем» стояли два мотофургона и мотоциклетка – назад к Мосту вернулось куда меньше машин, чем когда-то покинуло его. Дверца самохода открылась, на подножку выбрался коренастый круглолицый человек с нераскуренной трубкой в зубах.
– Атаман Макота! – позвал киборг.
– А ты кого ждал? – проворчал тот. – Открывай, запарились мы уже по этой пустыне ползать.
Из мотофургонов стали выбираться люди, они приседали и крутили руками, разминая суставы.
Сидящий в коляске мотоциклетки парень вскочил и крикнул:
– Открывайте клану атамана Макоты!
Охранники в гнездах – их там сидело по паре на каждом столбе – засмеялись.
– Ишь, какой шустрый, – ухмыльнулся Пружина. – Макота, это кто там у тебя?
– Помощник мой, – буркнул атаман.
– И сколько у вас людей в – ха! – клане? – Интонацией Пружина постарался выразить свое отношение к «клану», владеющему всего четырьмя машинами, и это ему вполне удалось.
– Двенадцать человек! – крикнул Дерюжка. – Три машины, одна мотоциклетка, одна цистерна… пустая уже вообще.
– То бишь бензинчик у нас покупать будете? – кивнул таможенник.
Макота нетерпеливо постукивал каблуком по подножке.
– У вас, у вас. Ты, слышь, намеренно злишь меня, железяка? Открывай уже, мы цельные сутки без остановки ехали!
– Три машины, мотоциклетка, двенадцать персон… – стал неторопливо считать киборг. – Богатый клан, однако, большой. Десять монет с тебя.
– Ладно, заплачу.
Пружина немного удивился – он помнил, как атаман торговался за каждый медяк, когда его караван въезжал на Мост. Что-то очень уж поспешно он сейчас принял назначенную цену… Но таможенник хотел спать и потому не придал этому особое значение. Повернулся и кивнул маявшемуся у лебедки Гангрене, который искоса, с большим интересом заглядывал сквозь окошко в кабину крана.