– Берегись! – крикнул Белорус.
Из-за катапульты повалили гетманы с оружием наготове. Впереди катил, тяжко переваливаясь на обломках, бронированный самоход, в стороне тарахтели мотоциклетки, которым пришлось двигаться в объезд, чтобы не застрять в руинах. Гетманы сразу заметили чужаков. Хлопнули первые выстрелы, в люке на крыше самохода показался человек с ружьем, прицелился. Белорус упал, дернув Турана за полу плаща, но тот вывернулся и вскинул гравипушку. Расширяющаяся цепочка световых колец уперлась в радиатор самохода, передние колеса оторвались от битого кирпича. Гетманы бросились врассыпную, а человек с ружьем провалился в люк. Туран, широко расставив ноги и отклонившись назад, потянул самоход вверх. Машина была очень тяжелой, черный стержень дрожал и вибрировал в руках – нагрузка казалась предельной. Вой гравипушки перешел в тонкий визг, от которого завибрировали все кости в теле. Туран с трудом повел раструбом вправо, медленно разворачиваясь всем телом, – грузовик поволокло по обломкам, передние колеса бесполезно вращались в пустоте, а задние скребли по хрустящим кирпичам.
Гетманы бежали от ползущей на них громады, Тим стрелял по ним. Скрипнув зубами, Туран резко повернулся и отправил бронированную махину в другом направлении. Наконец-то удалось оторвать от грунта весь самоход – тот взлетел, перевернувшись набок, и стало слышно, как в кабине орут ошалевшие инкерманцы. Туран сделал шаг, другой; позади него земля и обломки кирпичей вскипали, растираемые отдачей в пыль.
Вес машины частично передавался и ему – идти стало совсем тяжело, он едва переставлял ноги, гравипушка в руках налилась такой тяжестью, что суставы скрипели, будто несмазанные дверные петли. Туран шел к катапульте и с каждым шагом качался то влево, то вправо, бросая здоровенную махину из стороны в сторону. Гетманы разбегались – мотающийся туда-сюда самоход привел их в ужас. Пот заливал глаза, Туран тряс головой, моргал и старался не сводить глаз с угольно-черного контура катапульты. Его шатало от напряжения, и рама катапульты шаталась перед ним. Белорус что-то орал сзади, но он не слышал. Полуголые кочегары посыпались с паровой тележки. Гетманы, загружающие мачту снарядами, разбежались.
Из последних сил Туран поднял раструб гравипушки еще выше. В плече хрустнуло, руки свело болью. Конус искаженного света, натянутый между раструбом и самоходом, задрожал, белые кольца стали бледнеть и терять форму, они кривились и гнулись, рассыпая призрачные искры… Туран, хрипло выдохнув, взмахнул стержнем – самоход описал дугу и огромным молотом ударил в раму катапульты, в самое основание. Стон прокатился над равниной, вздрогнула красная земля под ногами.