Макота! Вот, значит, где он теперь – на Мосту… И еще людоеды какие-то с ним? Наверное, он их присоединил к своей банде во время поездки через Донную пустыню? Если атаман захватил Мост и с ним дикари, его будет трудно взять. Нужен хороший план.
Туран пошевелился. Кровать под ним была мягкая – даже на отцовской ферме ему не доводилось ночевать на такой. Он кое-как сел и снова огляделся. За окном плыли облака, то и дело заслоняя солнце. Сильный ветер – начинался сезон бурь. В памяти всплыла ночная схватка, рушащиеся катапульты, сияющий в рассветных лучах «Крафт»… Что было потом? Комната показалась смутно знакомой. Кажется, он находится здесь уже довольно давно. Хрип радио, мягкая перина, причудливые безделушки на полках – все это он уже видел. Еще вспоминаются руки, меняющие повязку на предплечье, подносящие чашку с водой к губам… Вот и эта чашка – на столике у изголовья. И стул рядом.
Странно, что он валялся в беспамятстве после небольшой раны. Туран пошевелил рукой – боли почти нет, но во всем теле слабость.
Скрипнула дверь, вошел Крючок. Оттопыренные уши были необычного розового цвета, будто с них недавно слезла кожа. Бывший бандит шагнул к кровати, склонился над Тураном.
– Пить будешь? – Крючок потянулся к чашке.
– Я сам.
Туран напился. Вода была чистой и вкусной – должно быть, из подземных источников.
– Крючок, это ты за мной присматривал?
– Ну.
Туран помолчал. Разговорчивей лопоухий так и не стал. Турану хотелось о многом расспросить его, но не знал, как начать.
– А где гравипушка моя? Такая черная, с одной стороны под сеткой серебристое…
Крючок вытащил ее из-за спины – носил за ремнем – и положил на кровать рядом с Тураном. Тот погладил шершавую шкуру – ощущения были знакомыми и, пожалуй, приятными.
– Рыжий хотел забрать, – пояснил Крючок. – Я не дал. Сказал, что твое.
– Белорус? Как он?
– Бегает, болтает. Скоро должен заглянуть.
– Заглянуть? А где мы?
– В башне.
– Это башня управителя?
– Ну.
– А что вообще происходит? Где гетманы? Омега?
– Гетманы ушли. Омега тоже скоро уйдет. Вот рыжий заявится, расскажет. Ему сподручней, а я не люблю.
– Ладно, – Туран смирился, поняв, что из лопоухого много не вытянуть. – Крючок, а одежда моя где?
– Принесу.
Крючок поплелся из комнаты, и когда дверь за ним захлопнулась, сквозь щелчки и помехи снова прорезался голос Шаара Скитальца:
– А теперь по заказу наших славных небоходов повторяю их объявление, которое, видит Пустошь, надоело мне до некроза в печени, но я буду твердо повторять его снова и снова, покуда не иссякнет серебро в небесных кошельках Гильдии! Они платят исправно, и я, Шаар Скиталец, готов твердить с утра до вечера: разыскивается Туран, урожденный Джай-Кан, сын фермера с юга Пустоши. Гильдия выплатит двести монет серебром любому, кто сообщит достоверные сведения о его нахождении, и пятьсот монет тому, кто доставит его живого к Минску либо передаст кому-то из представителей Гильдии. С другой стороны, Гильдия убьет любого, кто покусится на жизнь Турана Джай-Кана…