Ваню Жилкина болтало вторую неделю. Спонтанно возглавив перспективную, как ему показалось, организацию, он тут же стал сомневаться в верности принятого решения. Нет, идея за всем этим стояла неплохая, но он чувствовал, что лодку всё время кренит на бок, заставляя её отклоняться от выбранного курса. В конце концов, её занесло куда-то уж совсем не по адресу.
Путём многотрудных рассуждений Ваня вплотную подобрался к выводу, что руководимое им предприятие в его сегодняшнем виде не имеет ничего общего с оригиналом, под которым он, собственно, и подписывался. Да что там говорить! Оно является опасным. Как для общества в целом, так и для него персонально. Причём, второе беспокоило его намного сильнее, чем первое.
Он вдруг стал замечать вокруг себя странные, если не сказать, подозрительные вещи. В их подъезде, ни с того ни с сего, прорвало трубу отопления, и вот уже несколько дней с ней возились люди в телогрейках. Они много курили и каждый раз, когда Иван проходил мимо них, замолкали, бросая на него косые взгляды. Пахло то ацетиленом, то гарью.
Соседка по площадке врезала себе в дверь новый глазок, крупнее предыдущего раза в два. Судя по всему, она теперь сутками напролет стояла, прильнув к нему. Наблюдала за происходящим. А по ночам строчила отчеты об увиденном. Иначе, как объяснить доносившийся из её квартиры характерный звук печатной машинки?
Отправляясь за хлебом в магазин, Иван часто останавливался по пути и наклонялся, чтобы завязать шнурки — старый испытанный приём разведчика. И один раз ему даже повезло, если это можно назвать удачей — он обнаружил за собой слежку! Какой-то гражданин в драповом пальто попытался спрятаться за угол дома, но подскользнулся и съехал прямо к ногам Ивана.
- Извините! - пробормотал он и тут же торопливо убежал.
Всплески панической энергии то и дело пробегали по дну Ваниного сознания, держа его в постоянном напряжении. Вполне логично поэтому, что оно стало произвольно генерировать разнообразные схемы ухода от ответственности. Скажем прямо, не все они базировались на Христианских принципах.
Лежащий на поверхности вариант чистосердечного раскаяния с одновременной сдачей товарищей всплывал на поверхность чаще других, но Ваня, отдадим ему должное, гнал прочь предательские мысли. Прежде всего потому, что этот подход не гарантировал ему собственной невиновности. Как минимум, его ждали отчисление или исключение. А может, и то, и другое вместе.
Сладкая мысль о бегстве в далёкую страну, где нет органов, будоражила не меньше, но Ваня не был уверен, что она, во-первых, существует, а, во-вторых, что до неё можно добраться доступными видами транспорта. Переход границы с надёжным проводником тоже казался ему весьма утопичным. Разве что записаться в какую-нибудь заполярную экспедицию, где, по слухам, не требуют даже паспортов.