Получалось, что самым благоприятным выходом из сложившейся ситуации была, как ни крути, ядерная война. Она, конечно, несла в себе массу других неудобств, но хотя бы не ставила его перед этим постыдным и мучительным выбором.
«Бред! Какой бред!» - ругал себя Иван последними словами за глупые фантазии и неспособность решать жизненно важные задачи.
«Рассказать всё родителям? Посоветоваться со старыми друзьями? Попасть в больницу?» - лихорадочно перебирал он самые идиотские идеи.
Так продолжалось, пока он окончательно не выдохся. Опустившись в бессилии на диван, он произнёс вслух:
- Ну, и чёрт с ним! Отсижу своё и начну новую жизнь.
Он стал представлять себе, как мать упаковывает ему вещи: тёплые носки, нижнее бельё, шарф... Глаза его моментально затуманились слезами, и сквозь мутную водянистую пелену он увидел образ барака, дымящееся ведро с чефиром, себя, лежащего на нарах. Почему-то с гитарой в руках. Неужели вы не видите, товарищи народные заседатели (или как вас там), что человек полон раскаяния? Он готов искупить, отработать. Чем угодно. Как угодно. Дайте ему шанс! Не губите молодую, перспективную личность! Он не виноват! Это всё они...
Ваня покосился на своё отражение в зеркале и замер. Постойте! Ведь совсем не обязательно доносить до их сведения голую правду. Важно предпринять этот шаг первым. И на правах, так сказать, инициатора попытаться подать всю эту неприятную историю в несколько ином свете. Что если его заставили? Угрожали, пугали?
Так, уже теплее. А что если...
Иван едва не свалился с дивана. Ну, конечно же! Под натиском врага он согласился на эту отвратительную роль, но, будучи верным ленинцем, решил обратить заведомо проигрышную ситуацию к общей пользе. Да! Он внедрился в преступную организацию с тем, чтобы заручиться их доверием и авторитетом, а затем вывести на чистую воду. Он — тайный агент, о котором не знали даже самые компетентные органы. До поры до времени. И вот теперь он созрел. Явился. И не с пустыми руками. Он ждёт инструкций и готов пожертвовать собой ради великой цели.
Иван в возбуждении вскочил на ноги и несколько раз пересёк пространство комнаты.
Действовать! Немедленно! Пока до того же самого не додумались конкуренты.
Одевался он минут двадцать, так как дрожавшие руки не попадали в рукава, отказывались застегивать пуговицы и не могли совладать со шнурками на ботинках. Потом ещё пришлось писать записку для родителей, которая получилась лаконичной и нервной:
«Дорогие мама и папа! В связи с последними трагическими событиями в стране меня вызвали в Комитет. Когда вернусь, не знаю. Не волнуйтесь. Так надо. Ваш сын Иван».