Часа в три утра, когда была выпита последняя капля и съедена последняя крошка, Атилла первым повалился на отведённое ему место и тут же захрапел. Шнырь поступил ещё загадочнее: он застыл на табурете в позе «лотос», словно медитировал, однако при ближайшем рассмотрении тоже оказался спящим. Лёха не в счёт — он, как обычно, отошёл почивать при первых звуках чокающихся стаканов.
Серега с Толяном, наконец-то, остались вдвоём, чтобы в полной мере насладиться диалогом. Захватив с собой гитару и пачку сигарет, они вышли из комнаты.
Все коридоры в общаге заканчивались окном и неизменной стеклянной банкой под пепел. Здесь было очень удобно, присев на корточки и упёршись спиной в стену, обсудить насущные дела, пуская к потолку извилистый дымок. Этому не могли помешать ни постоянно хлопающие двери уборной, ни ледяной воздух, струившийся из потрескавшейся форточки.
- Как служилось, солдат?
- Нормалёк! Как ты тут без меня обходился?
- По-всякому. - Серега счастливо вздохнул, как бы говоря, что с этой минуты все неприятности навсегда перекочевали в прошлое. - Следующей осенью поступишь к нам. Мы тут с тобой такое замутим!
- Посмотрим. Дожить ещё надо.
Рассудительнее стал Толян, спокойнее. Едва заметный шрам у виска, татуировка на тыльной стороне ладони. На гимнастёрке — какой-то значок в виде средневекового щита.
- У погранцов выменял, - пояснил он, заметив Серегино любопытство. - В поезде.
Он взял гитару, погладил её и тронул бережно струны:
Уезжают в родные края
дембеля, дембеля, дембеля…
И куда ни взгляни,
в эти майские дни
всюду пьяные ходят они…
Голос его слегка огрубел, но в нём по-прежнему узнавался тот самый жалостливый тембр, который сводил с ума десятиклассниц. Серега подпевал там, где помнил слова. Вместе у них получалось, как всегда, неплохо.
- А про десантников слышал? - спросил Толян, когда закончил первую песню и, не дожидаясь ответа, приступил к исполнению второй.
Композиция оказалась для Сереги новинкой. Сюжет её сводился к тому, что голубые береты, летевшие куда-то на самолёте, получили приказ прыгать с парашютами. И всё бы хорошо, но у одного бедолаги он не раскрылся — то ли по недосмотру, то ли враги стропы подпилили. В общем, встретился он с землёй на полной скорости и от этого мгновенно погиб. Сослуживцы похоронили его и поклялись на могиле, что отомстят.
- А про цинковые гробы знаешь? - продолжал Толян.
Они спели ещё и эту. Там вообще были мраки. Такое ощущение, что автор вёл репортаж из морга с петлёй на шее. Матери рыдали, невесты умирали от безысходности. Чудом выжившие персонажи песни покрывались сединой в двадцать неполных лет.