- Не до тебя теперь, - ответил, едва не плача, тот.
- А что случилось?
- Брежнев умер.
Невероятная весть всколыхнула человеческие массы от Калининграда до Камчатки. По всей огромной стране люди замерли у телевизоров, слушая те же самые простые слова, что и Борискин, но смысл их, трагический и ясный, не доходил до большинства из них. И не удивительно — ведь выросло целое поколение, не помнящее никого другого, кроме Леонида Ильича. Когда снимали Хрущёва, Серёга, например, находился в том блаженном возрасте, когда ему позволялось безнаказанно портить полезные предметы.
Волна горя покатилась дальше, пересекла границу и затопила загнивающий Запад, повергнув его население в шок. В Южной Америке объявили часовой мораторий на производство героина. В Африке проснулся вулкан на озере Титикака. В странах социалистического лагеря слышались стоны и скрежет зубов.
Убитая катастрофой пионерка Зина из далекого Кучково написала такие стихи:
У меня перед глазами
зал Кремлевского дворца.
Возлегает перед нами
человек с душой бойца.
Человек партийной чести,
он не раз бывал в бою
и вошёл со мною вместе
в биографию мою.
Мы дышали каждым словом.
Был доклад его таков,
что слетались, словно совы,
люди всех материков,
люди разных поколений,
всех народов, наций, рас...
Был бы жив товарищ Ленин,
он бы плакал вместо нас!
Общага напоминала муравейник во время нашествия юннатов. Студенты метались по коридорам и взахлёб пересказывали друг другу содержание последних новостей — наверное, рассчитывали найти кого-нибудь, кто только что выбрался из бомбоубежища. В затхлом воздухе коридоров висела откровенная паника, заставляя учащённо биться сердца и делая потными ладони.
Молодёжь сбивалась в кучи, строила предположения и порождала слухи. Кому-то казалось, что нужно написать коллективное письмо в ЦК с соболезнованиями, кто-то видел выход в немедленном общем собрании в «красном уголке». Практически настроенные люди заперли на ключ свои чемоданы и надели по двое джинсов, что бы их ненароком не упёрли, пользуясь возникшим хаосом.
По небу бродили хмурые тучи, готовые в любую минуты извергнуть из себя осадки, а может, и огонь.
- Что теперь будет?! – в отчаянье воскликнула Юля.
- Война!!! – отчетливо сказал кто-то.
Все, как по команде, повернули головы в направлении голоса и увидели тёмный силуэт, стоявший в проёме входной двери.
Глава 15. Оракул
Аркаша являлся, в некотором роде, достопримечательностью общаги. Серой молчаливой тенью он бесконечно слонялся по комнатам — из одной в другую. Так что уже никто и не помнил, откуда он взялся, где сам живёт и на каком курсе учится. Заходя в гости, он обычно приземлялся на краешек стула и сообщал: