И мы помчались на авто в маленький городок — там была керамическая фабрика великого художника. В своей мастерской нас и встретил Пабло Пикассо.
Мы остановились перед ним и стоим. Словно его разглядываем. И вдруг Любовь Петровна бросилась к нему на шею:
— Паблуша!
Они обнялись, а мы все засмеялись, и все сразу переменилось.
Пабло Пикассо нам показал продукцию фабрики и каждому сделал подарок. Мне он подарил овальное блюдо, а на нем несколько черточек. Две черточки — глаза, больше, меньше, еще меньше — рот. И какие‑то еще черточки. На первый взгляд, примитивно до невозможности, но, тем не менее, вот уже столько лет висит у меня на стене это блюдо. Я просыпаюсь иногда, погляжу, и такое впечатление, что на меня смотрят глаза, в которых доброта и мудрость Иисуса.
Пикассо оказался крепышом в вельветовых джинсах, довольно потертых, рубашка в клетку, вокруг шеи повязана пестрая косынка.
Мне запомнились его глаза. Как два черных угля. Горящих, проникающих в глубину души. Вот такие были у Пикассо глаза.
Пикассо показал нам памятник пастуху: в руках у пастуха кувшин, а рядом овечка.
Потом повел нас в часовню. Маленькая часовня, которую он расписывал. На одной стене — атомная война, на другой — мир: женщина кормит грудью ребенка. Символы земли, жизни, материнства, счастья. На меня это произвело огромное впечатление.
Спустя много лет я была в городе, где прошла юность художника. Это Барселона — по — моему, один из самых красивых городов Европы. И там, в Барселоне, есть удивительный музей Пикассо. Ранние, еще ученические работы — реалистические портреты, полотна, относящиеся к «розовому» периоду его творчества. Была я и в музее Прадо, в испанской столице, где есть специальные залы Пикассо. Но я отчетливо помню, как сильно меня взволновало то, что я увидела на керамической фабрике и в часовне. Видимо, магические флюиды, которыми Пикассо, бесспорно, обладал, задали мне какой‑то особый импульс восприятия, и я запомнила это на всю жизнь.
Пабло Пикассо тепло распрощался с каждым из нас и сказал:
— Зовите меня Пабловский…
Дня через три советник посольства по культуре сказал, что рабочие фабрики, которую мы посетили, просят кого‑нибудь из советской делегации приехать к ним и выступить. У них будет праздник, и они очень хотят видеть советских артистов.
Ну кто должен поехать? Конечно, Клара.
— Ты у нас самая молодая, тебе это очень интересно. Согласна? — Любовь Орлова, казалось, была уверена в ответе.
Что мне оставалось? Конечно, согласна.
Советник по культуре решил меня на всякий случай проинструктировать.