— В этом ресторане не хватит вина, чтобы я попалась на эту удочку.
— Я предупреждал тебя, что не мастер на комплименты.
— Не паникуй раньше времени, каменщик, ты все правильно делаешь.
— Поддразниваешь меня, чтобы я рассказал о своем визите на кухню?
Она туманно улыбнулась:
— Ты думаешь?
Вэйл взглянул на нее, словно принимая решение.
— Ладно, на тот случай если это поможет довести дело до конца… Помнишь мусорный контейнер на заднем сиденье?
— Вряд ли история, которая начинается с мусорного бака и кончается в кухне, может быть интересной.
— То-то и хорошо, что она совершенно неинтересна.
Официант принес телятину, и Вэйл дождался, когда он отойдет.
— Возможно, было бы увлекательней поговорить о том, что у нас будет на десерт. Или на десерт после десерта.
— Хммм, уж лучше посвяти меня в скучные подробности.
Вэйл сообщил, что Нина опознала по фотографии Радека как человека, заказавшего вчера две порции лингуини с большим количеством чеснока и заявившего, что не собирается их есть.
— Значит, одну порцию он оставил в тайнике с деньгами, а вторую в том здании.
— Для чего?
— Хотел, чтобы их заметили. Из-за вчерашней чесночной еды мы должны были обратить внимание на сегодняшнюю. В том случае, если бы вчера вечером уцелели.
— Значит, он хотел, чтобы мы обнаружили прачечную. Но зачем ему держать там деньги и направлять нас туда?
— Он не собирался умирать. Если бы мы уцелели в перестрелке, он отправился бы в прачечную, забрал два миллиона и оставил металлический ящик, чтобы одного из нас убило током. А на тот случай, коли этого не произойдет, подкинул вторую чесночную нить.
— Ведущую нас куда?
— Не все ли равно? Он мертв.
— Что ж, в уничтожении денег есть кое-что хорошее.
— И что же? — спросил Вэйл.
— Можно не сомневаться, что Радек мертв, иначе он ни за что не позволил бы сгореть этим деньгам.
— Я об этом не подумал.
— Но анализ ДНК уже подтвердил его смерть. Зачем ты берешься за эту нить?
— Я только хотел убедиться, что это был Радек, а не кто-то другой, о ком мы не знаем, — пояснил Вэйл. — Вот почему мне понадобились фотографии.
Кэт улыбнулась.
— Давай разберемся. «Пентад» минус пять преступников и пять миллионов минус пять миллионов — мы опять на нулях, как того и хочется Бюро. Пожалуй, я выпью еще этого невероятно дешевого вина.
Вэйл наполнил бокалы и поднял свой:
— За стремление бюрократов к нулю.
Лежавший на столе сотовый телефон Кэт завибрировал. Она взяла его и взглянула на экран.
— Колкрик.
— Не отвечай.
— Увы, я обязана.
— Тогда быстро придумай ложь. У тебя температура; ты боишься, что у тебя инфицировались швы. Брось, Кэт, ты сейчас абсолютно свободна, — сказал Вэйл, — потому что пьяна.