— Так много слов…
Арахнида двинулась в путь. Она собрала свои нехитрые вещички. Подумав немного, не стала брать ничего из добра, накопленного Грымом, кроме, разумеется, оружия. Добытые воровством предметы девушка отнесла к усыпальнице и сложила у входа, еще раз попрощавшись со своим спасителем. И единственный раз за жизнь громко сказала:
— Отец.
Так кончилось отрочество Йарры, и начались скитания последней из Арахнид.
Отправляясь в путь, ведущий неведомо куда, девушка не знала, что на нее началась настоящая охота. Неутомимый Дарий, не дождавшись прихода Кира в Школу, прочесал лес и вскоре наткнулся на труп Распознающего. Следы убийцы вели к усыпальнице. Там он точно понял, что имеет дело не с мужчиной. А других одичавших девиц в Долине не было. Заговор заговором, но убийство Распознающего прощать никто не собирался. И если Грым, сотворивший такое, был уже мертв, оставалась Йарра, которая, судя по следам, была на месте преступления.
Вскоре на девушку началась настоящая охота.
Йарра задержалась с уходом. Во-первых, она не сразу решила прятаться в Урочище. Во-вторых, решила навестить развалины дома, в котором выросла. Так что, когда девушка вернулась назад, ей уже отрезали кратчайший путь на юг.
И началась страшная игра в лабиринте озер и болот на восточной оконечности южных лесов. Йарра кралась ночами мимо поселков и временных стоянок воинов Долины, а днем отлеживалась в укромных местах. Сейчас и речи не могло идти о том, чтобы практиковать найденные на глиняных табличках танцевальные фигуры. Однако, каждый шаг, который приближал ее к Урочищу, давал ей новые силы. Девушка не могла этого почувствовать, но то, что было в ней от обычного человека, медленно съеживалось, уступая место самой настоящей Арахниде.
И Дарий ломал себе голову, не понимая, как отряд опытных воинов, равный численностью воинству великого Сима, расправившегося с целой тайной сектой, не может поймать одну единственную девчонку, пусть и выросшую в степях и лесах.
ГЛАВА 8
Цветы были великолепны. Словно бы сама весна, прежде чем шагнуть на грешную землю, решила для начала воплотиться в эти стыдливые бирюзовые бутоны… надвигалось утро, и их бархатные лепестки должны были вскоре сложиться, стыдливо пряча свою красу перед лучами бесцеремонного светила. На каплях росы, что дрожала жемчужными слезами на тычинках, отражалась розовая заря, и восхищенной Йарре казалось, что она видит десятки розовых детских щечек, краснеющих от смущения.
Вот тогда девушка и совершила самую большую ошибку.
Но цветы были так великолепны… Первые лучи уже коснулись укромной заводи, и лепестки с легким шорохом стали закрываться. С ближайшего к берегу цветка взлетела встревоженная муха, и устремилась по своим дневным делам с таким видом, будто бы не могла преступить к пожиранию навоза без того, чтобы отдать дань неземной красоте цветов, и раннего рассвета. В тот самый миг, когда отвратительная бородавчатая жаба, далеко выкинув свой скользкий язык, проглотила муху, задержавшаяся на берегу запруды Йарра услышала лай лисицы.