— Ну же, дальше! — крикнул один.
Торгиль продолжила, но смешки послышались снова, и очень скоро уже хохотал весь зал.
— Да ей цены нет! — шепнула какая-то эльфийская дама.
— А голос, голос! От такого голоса впору самому завыть, — подхватила другая.
Торгиль побагровела от возмущения.
— Эй вы, хлюпики расфуфыренные! Я тут рассказываю про храбрейшего из героев, отважнее на свет не рождалось; а коли вам не по душе, так и валите куда подальше!
Зал так и взорвался хохотом. Эльфы колотили кулаками по столу и просто-таки рыдали от восторга. Воительница выхватила нож. Брут вскочил на ноги.
— По мне, так это было великолепное выступление! — закричал он, вставая между Торгиль и ее обидчиками. — Похлопаем же нашей доблестной воительнице!
Стены содрогнулись от громовых аплодисментов и одобрительных воплей. Брут проворно увлек Торгиль к ее месту.
— Им что, вправду понравилось? — озадаченно спросила Торгиль.
— А то как же. У них даже слезы на глазах выступили! — заверил раб.
— Конечно понравилось! — подтвердил и Джек, зная про себя, что на самом-то деле эльфы потешались над бездарностью Торгиль.
— А теперь подавайте нам малявку хобдевчонку! — завопил Гоури.
Шутка пришлась ко двору: по залу снова прокатилась волна смеха.
— Я туда не пойду, — пролепетала Пега, вжимаясь в сиденье.
— Хобдевчонку! Хобдевчонку! Хобдевчонку! — скандировали эльфы, барабаня по столу.
Королева Партолис поднялась с трона, дабы унять шум.
— У нас тут празднество, — с милой улыбкой напомнила она. — Боюсь, дитя, тебе придется-таки выступить. Мои подданные настаивают.
— Не могу, — простонала Пега.
— Матушка, пожалуйста, не надо, — вступилась за девочку Этне, вставая со своего места. — Дитя себя не помнит от страха; настаивать было бы жестоко.
Партолис нахмурилась.
— Ты, Этне, хоть и моя дочь, но уж больно много в тебе от порочной человечности. Я сказала, девочка споет нам — и так тому и быть.
К вящему удивлению Джека, Этне обняла Пегу за плечи и прошептала:
— Я поддержу тебя.
— Мы все тебя поддержим, — подхватил Джек. — Не бойся. Если собьешься, я подхвачу песню.
Трепеща всем телом, Пега позволила отвести себя на возвышение. Торгиль и Брут встали позади нее почетными телохранителями, Этне взяла девочку за руку.
— Спой им гимн брата Кэдмона, — прошептал Джек.
И Пега запела. Сперва — едва слышно; но девочка быстро освоилась. Она любила музыку не меньше Джека и, едва начав, забывала обо всем прочем. Голос ее летел к сводам: эти божественные звуки некогда произвели такое впечатление на Барда и очаровали Буку. Казалось, вся красота, которой недостало ее бедному телу, сосредоточилась в этом единственном даровании.