— Что-то коснулось моей щеки! — вскрикнула Пега.
Джек стремительно обернулся, готовый дать бой любому, кто напугал девочку. Но рядом никого не было. На всякий случай мальчуган обошел вокруг нее. Игра света и тени сбивала с толку.
— Я не придумываю! — настаивала девочка. — Я что-то почувствовала: сперва в коридоре, а теперь вот здесь.
— Было больно?
— Нет. — Пега смущенно замялась.
— Небось летучая мышь, — предположила Торгиль.
Над костром и впрямь реяли здоровенные кожистые твари размером со щенка. Пега поежилась.
— Если б одна такая в меня врезалась, уж я бы ее ни с чем не спутала. А это прикосновение было… как поцелуй.
— Может, она тебя на вкус попробовала?
— Торгиль! — вознегодовал Джек.
— А вон Люси, — указала Пега.
Джек обернулся. Королева Партолис и его сестра вместе наблюдали, как из земли поднимается неуклюжий, комковатый росток.
— Да нет же, не так! — досадовала Партолис. — Сперва — ветки, а уж потом — медовые коврижки.
Люси топнула ножкой, и росток увял.
— Не понимаю, зачем я вообще учу тебя чарам, — пожаловалась эльфийская королева. — У тебя мозгов меньше, чем у блохи.
— А почему чары не делают, что я приказываю? — капризничала Люси.
— Потому что ты не умеешь сосредоточиться. Ох, ладно, дай-ка я.
Партолис взмахнула руками, росток ожил, потянулся вверх, выпустил ветки, развернул листья, зацвел — и вот наконец на деревце созрели медовые коврижки. Люси тут же принялась набивать рот лакомством.
— А вот и наши почетные гости! — закричал Гоури, тот самый охотник, с которым Торгиль танцевала на пиру.
Эльфийские лорды и леди тотчас же подхватили и увлекли Джека с друзьями к королеве.
— Тьфу ты! А этот что здесь делает? — буркнула Люси.
Щеки ее были перемазаны медом. У Джека сжалось сердце. Он столько вынес, чтобы спасти сестру, а та ему даже не рада. Но мальчуган напомнил себе, что Люси, скорее всего, заколдована. На ее шейке по-прежнему блистало серебряное ожерелье.
— Его привели для обряда, — объяснила Партолис. — Он предназначен в… ну, сама знаешь.
Люси со скучающим видом отвернулась.
— Так начнем же праздник! — возвестил Гоури, хлопая в ладоши.
Рабы внесли стулья, столы и угощение. Партолис и Партолон уселись рядом с Люси и Этне. Девушка кинула на отца Севера страдальческий взгляд.
— Нимуэ! — воскликнула королева. — Нимуэ! Иди сядь с нами! То-то повеселимся!
Владычица Озера отделилась от стайки дам, одетых, по всей видимости, в рыбью чешую.
— Мне страшно жаль, что я не могу остаться, — всхлипнула она. — Но я просто-таки должна увести лапушку-Брутушку от греха подальше.
«Лапушка Брутушка?» — подумал Джек с упавшим сердцем.