Ну конечно же: вся орава девиц-русалок наперебой ласкалась к Бруту.
— Никуда он не пойдет, — запричитала королева. — Он обещал спеть нам, и кроме того…
— У вас и без него смертных довольно, — язвительно парировала Нимуэ. — А я пообещала вернуть воду в Беббанбург. Признаться, я и сама соскучилась по добрым старым болотам да заводям. Теперь, когда монастырь Святого Филиана разрушен, я могу приходить и уходить, когда вздумается.
— Ты — неисправимая эгоистка, — фыркнула Партолис.
Владычица Озера изящно зевнула.
Брут высвободился из объятий своих поклонниц.
— Ужели встало солнце? Или я вдруг оказался в самом сердце цветка? Или взгляд мой ослепила твоя несравненная красота? — воскликнул он, склоняясь перед королевой.
— Опять ты за свое, — захихикала Партолис.
— Уверяю тебя, ни за что не покинул бы я твое блистательное общество, о лучезарнейшая из королев, если бы не долг перед моей госпожой, — воскликнул Брут. — Увы, я — ее раб!
— Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше, — настаивала Нимуэ.
— Тогда, боюсь, я вынужден сказать вам: прощайте! — И Брут снова отвесил поклон.
— Погоди-ка! — Джек оттащил его в сторону. — Как ты можешь нас бросить!
— Я вас не бросаю. Я исполняю миссию.
— Ты, лапушка Брутушка, — гнусный клятвопреступник, вот ты кто, — объявил Джек, повторяя самое страшное оскорбление Торгиль.
— Ты ранил меня в самое сердце, — запротестовал раб. — Моя миссия — вернуть воду в Дин-Гуарди. И я это сделаю. Однако ж какой награды удостоился я за верную службу? Низкая неблагодарность — мой удел. Но я прощаю тебя, ибо потомки Ланселота не помнят обиды.
— Потомки Ланселота вообще ничего не помнят дольше пяти секунд! — завопил Джек. — Ты нас предал! Нас уволокут в ад, а ты и пальцем не пошевельнешь! Чего в том благородного-то?
— Да, но у вас есть неведомые до поры союзники! — промолвил Брут, загадочно улыбаясь.
— Что еще за союзники? О чем ты болтаешь?
— Я бы рассказал — да в Эльфландии повсюду глаза и уши! Однако ж в моей власти передать вам от тайных союзников небольшой дар.
Брут пошарил в кармане и достал кожаный мешочек.
Джек заглянул внутрь. Там обнаружился осколок кремня, блестящий гвоздь и сушеный гриб-трутовик — из тех, что годятся на растопку.
— Это же для разведения огня! — вознегодовал мальчуган. — Мне-то они на что сдались? Вон костер уже горит; ярче во всем Срединном мире не видывали!
Брут поднес палец к губам.
— Будь мы в Срединном мире, я бы с тобой согласился. Но в Эльфландии все не таково, каким кажется.
— Ты не можешь нас бросить! — закричала Пега, кидаясь к нему. — И вот его не можешь предать.