— Да задуйте наконец эту свечу! — завопила Партолис.
— Бежим! — скомандовал Немезида, сбрасывая плащ. Он схватил за руку Джека, а Бука — Пегу.
— Я не брошу Торгиль! — закричал Джек.
Немезида выругался, но вернулся и дернул воительницу за волосы, заставляя встать. Жестоко и грубо, ничего не скажешь; сам Джек прибег бы к какому-нибудь иному способу. Но цель была достигнута. Торгиль перестала стонать и присоединилась к общему бегству.
— Где отец Север? — вскричала Пега.
— Со мной, — пропыхтела Этне.
Она поддерживала монаха, подставив ему плечо, и уговаривала поторопиться. Бука без лишних слов подхватил монаха на руки и понес. К вящему своему изумлению, Джек отметил, что в свете свечи лицо Этне не утратило былой красоты. Она стала старше, сияние волос слегка померкло, но Джек решил, что так она еще милее.
Эльфы были слишком растеряны, чтобы преследовать беглецов за пределами пещеры. Джек взялся за посох, приготовившись к битве с пиктами, но сражаться не потребовалось. Пикты были совершенно раздавлены. Они завывали как собаки. На губах у них выступила пена. Свет свечи чудовищно их состарил; оставалось только удивляться, что в этих сморщенных, иссохших существах еще теплится жизнь. Хилые, согбенные, беззубые, они оплакивали те времена, когда были юны, исполнены сил и дрались с римлянами.
Джек обнаружил, что карабкается вверх, а вовсе не спускается. Значит, направление коридора и впрямь было иллюзорным. Но очень скоро земля снова ушла вниз. Стены оделись гобеленами, на полу заблестели золотые плиты.
— Быстрее! Да быстрее же! — рычал Немезида.
Но сколько бы Джек ни пытался убедить себя, что поднимается к поверхности, магия оказалась сильнее его. Все чувства, сколько есть, подсказывали ему, что беглецы направляются прямиком в недра земли и над головами у них — толща камня. Разум его мутился. Он остановился, недоумевая, зачем бежит, но Немезида дал ему пинка — и мальчуган поневоле заспешил дальше.
Спустя какое-то время гобелены вновь сменились земляными стенами, а золотые плиты — гравием.
— Можете отдохнуть, — пропыхтел Немезида. — Сюда чары не распространяются.
Беглецы без сил рухнули на пол. Бука прислонил отца Севера к стене. Монах потрясенно глядел на своего спасителя.
— Ты, случайно, не… как бы это сказать? Ты не бес? — проговорил он.
— Вечно нас чернят и порочат, — пожаловался Немезида. — Уж эти мне грязевики!
— Мы — честные хобгоблины, — объяснил Бука. — И не надо нас путать с дьяволами, бесами, демонами, нечистыми духами или чертями. А также и с гоблинами как таковыми, — добавил он, понемногу начиная горячиться. — Гоблины-то как раз не прочь закусить монахом-другим, но мы — не такие!