– Что-то тут нечисто, – задумчиво проговорил Ник.
– Что? О чем ты?
– Что-то готовится, шеф. Что-то странное и… враждебное. Военный Совет натравливает на людей дройдов. Это не лезет ни в какие ворота. Да и дройды ведут себя необычно.
Майор дернул щекой и проговорил с плохо скрываемым раздражением:
– Ник, я знаю, что среди твоих осведомителей и агентов много псиоников.
– Не у меня одного, – сказал Ник.
– Верно. Но сейчас не самое лучшее время водить дружбу с генетическими уродами.
– Это вы о ком?
– О псиониках.
– Спасибо, что пояснили.
Лицо шефа на экране потемнело.
– Не нарывайся, Ник, – с угрозой проговорил он.
– Я и не думал. Но…
– Привези парня в полицейский участок, – оборвал майор Шатров. – А скандал я замну.
– Не уверен, что это хорошая идея, шеф.
– Сделай, как я говорю. Это твой единственный шанс избежать позорного увольнения.
Майор отключил связь.
Ник сунул видеофон в карман пиджака и снова уставился на дорогу. Некоторое время ехали молча.
– О чем задумался, чистильщик? – прервал молчание Ник.
– Я убил копов, – тихо проговорил Гера.
– С технической точки зрения это нельзя назвать убийством, поскольку они были дройдами.
– Но когда я их убивал, я этого не знал.
Как Ник и ожидал, здание полицейского участка было оцеплено солдатами подразделений «ниндзя» и «мангуст». Бойцы, одетые в черные униформы, выводили из здания участка задержанных псиоников и грубо тащили их к своим фургонам.
Ник затушил фары автолета и мягко остановил его в отдалении от участка.
– Если я доставлю тебя в полицейский участок, тебя подвергнут регрессии и швырнут в одиночную камеру, – сказал он Гере. – На твоем месте я бы переждал эти события в тихом месте.
– У меня нет такого тихого места, господин детектив, – уныло отозвался чистильщик. – Никто не согласится прятать псионика.
– Никто, – согласился Ник. – Кроме другого псионика.
Он взглянул на неоновую рекламу, плясавшую в воздухе, на высоте трех метров от земли.
ПОСЕТИТЕ ШОУ ВЕЛИКОГО
ИЛЛЮЗИОНИСТА ИЛЬИ СПЕКТОРСКОГО!
ИЛЬЯ СПЕКТОРСКИЙ —
ЧЕЛОВЕК, ОТМЕНЯЮЩИЙ ЗАКОНЫ!
Ник на секунду задумался, затем усмехнулся и спросил:
– Скажи-ка, Гера, ты любишь цирк?