- ПОГНАААЛИ!!! – взревел М., и с колбасой наперевес ринулся на гастарбайтеров. Остальные разразились столь же громогласными зарядами, и враг был погнан – из всех повреждений гастарбайтеры получили меткий бросок трофейной подгнившей грушей в исполнении З., растекшейся по ебалу одного из них, и отличную подачу М. колбасой по щщам самому здоровому. Бежали гастарбайтеры весело и задорно, натурально теряя тапки на бегу – оставив пару штук на тротуаре. Тут Виктор все-таки скомандовал отступление, и правильно: через квартал им встретилась машина ППСМ. Ее появление было сопровождено издевательским маршем в ногу со строевой выправкой в исполнении именинника С, М. и З.
Оттуда они отправились во двор к старому знакомому С., отошедшему от праворадикальных дел. Там был допит трофейный коньяк и догрызена боевая колбаса. Дальше друзья продолжили веселую прогулку. М. заявил о желании сыграть на гитаре песню «Живи, Россия моя!», и с этой целью все пошли по направлению к так называемой Трубе – подземному переходу, традиционно служившему сборищем неформалов и самых маргинальных городских говнарей. Именно там был отработан велосипед и рюкзак с вещами у экстремала моим первым клиентом П.
О приближении к Трубе можно было догадаться по двум характерным вещам: завываниям пьяных певцов под гитару и острому, резкому запаху мочи. Исследователи этого вопроса разделились во мнениях: часть считают что данный аромат проистекает вследствие обоссывания говнарями всех окрестностей, а другие полагают данный аромат их собственным, приобретенным с той же целью что у скунса – чтобы было противно трогать руками.
Возле Трубы по случаю хорошей погоды было очень людно – на глаз толпа насчитывала не менее пятидесяти человек, из которых минимум три четверти составляли существа мужского пола. Тут М. пришла в голову гениальная идея.
Сбив состав поплотнее и встав в двадцати метрах, друзья заорали:
- Слава России! Слава России! СЛАВА РОССИИ!!!
…после чего пятеро побежали на толпу, а несколько десятков неформалов – от них, врассыпную, с исполненным ужаса завыванием «скиныыыыыыы». М. от смеха начал икать, а Виктор чуть не выронил оба ножа из вертикальных внутренних карманов джинсовки. Проследив направление бегства неформалов, было решено проследовать ко второму подземному переходу в некотором отдалении: был шанс встретить там самых морально стойких говнарей и все-таки отобрать у них гитару.
Во втором подземном переходе очень вяло и неуверенно жались друг к дружке около десятка говнарей, среди которых горделиво сидели две фигуры в нарочито скиновском прикиде: знаменитые Кисы, Белая и Черная. Нашлась там и гитара, и пока М. со слезами умиления исполнял песню «Живи, Россия моя!», Кисы поведали нашим героям как так вышло. Кисы очень любили посещать Трубу с целью мелкой наживы: говнарей они использовали как благодарную аудиторию для рассказов о своей славе и источнике личной наживы: любые намеки на деньги Кисы отбирали безжалостно, под угрозой кровавой расправы. В рассказах Кис меркли подвиги А. и его банды: в их повествованиях выходило, что чурбанов они мочили где-то раз в два дня. Виктор имел основания полагать, что средством расовой борьбы Кисы избрали биологическое оружие: ходили упорные слухи, подтвердившиеся в последствие, о ВИЧ-инфицированности одной из них. Таким образом белые шнурки вполне могли быть заслуженными: по твердому убеждению большинства переспать с Кисой мог только вырожденец и подлинный враг расы и нации. Так вот, и эти говнари бы удрали – если бы не личное поручительство Кис что их не будут бить. Впрочем узнав что неформалов и правда не будут бить, Кисы ненадолго расстроились. Очень быстро в переходе стало весело.