На одном веселый, человекообразный шприц с ножками широко улыбался нарисованным ртом. «Героин. Оптовые цены», — гласили веселенькие буквы.
С другого плаката в поток пассажиров будто бы всматривалась очень некрасивая мужская физиономия с лохматыми бровями, пегими волосами, хитрыми глазками и крючковатым семитским носом. «АБРАМСОН НЕ НАЕБЕТ!» — сообщала строгая надпись. «Доверьте свои копейки мне!» — сообщалось ниже мелким шрифтом. Еще ниже: «Могу и одолжить».
«Странная какая-то реклама», — подумал Володя. Впрочем, выводы о том, что это за мир, делать было еще рано.
Еще на одном плакате отплясывали скелеты. «БЕССМЕРТИЕ В КРЕДИТ!» — сообщали черно-белые буквы. «От 10 тысяч рублей в месяц! Выплата — 500 лет»
Стальная лента, скрипя, подтягивалась к верхней площадке. Там, как и положено, стояли мусора. Володя посмотрел на них, и сердце его вдруг ёкнуло. Нет, люди в форме не были дохлятиной, как в его родном мире. Но и красавцами, как в Машином — тоже не являлись. Их рожи представляли собой что-то среднее. Они были похожи и на зомби, и на людей. У одного были впалые щеки. Другой был в алых прыщах с желтыми навершиями.
Прыщавый коснулся пальцами фуражки и обратился к Маше:
- Гражданочка! Вашу лицензию…
- Что? — оторопела Маша. — Какую лицензию?
Мусора переглянулись.
- На пользование красотой…
- Да что вы несете? — удивилась Маша. — Я первый раз такое слышу!
- Пройдемте, — Изможденный мусор подхватил Машу под локоть.
- Что это значит?
- Пройдемте, — настоятельно повторил мусор.
- Эй, мужики! — Володю наконец-то вывезло к ним. — Что случилось? В чем дело?
- Дело? — гнилозубо усмехнулся прыщавый. — Будет тебе дело, если хочешь.
- Уебуй отсюда, — посоветовал изможденный. — И скажи спасибо, что нам не до тебя.
Маша беспомощно смотрела на него.
Володя стоял на площадке и смотрел, как мусора уводят Машу в затхлую каморку.
«Что делать?» — пульсировало в голове. Ответа Володя не знал.
Славянский бульвар — Кунцевская
Володя вышел на улицу, под гнусный, моросящий дождик. Он чувствовал себя очень дерьмово. Хотя, если разобраться, задание он выполнил. Не очень чисто, но выполнил. Маша больше не вернется в свой мир. Она исчезла. Все, пиздец. Нет ее.
Нащупав в кармане синего костюма сигареты, Володя закурил.
Площадь Киевского вокзала не очень-то отличалась от той, что была в его мире. Та же суета, толчея, деловитые хохлы с баулами. Только хохлы были какие-то… неправильные.
Володя не понимал, что в них не так. Вроде бы обычные хохлы… обычные…
Понимание вспыхнуло в мозгу подобно молнии. Ну, конечно! Дело было в женщинах. Украинки — они ведь красивые. Но на уродливые ёбла дам, проходивших мимо Володи, лучше было и не смотреть. Некоторые из них, изрытые оспинами прыщей, напоминали лунный грунт. Некоторые лица были перекошены какой-то перманентной судорогой.