Света развела руками.
«Извини, Котофеич. Машка в отпуску. Хочешь Вику? Она сегодня еще свежая.»
«Вика — это классно, — сказал Параллелепипед. — У Вики есть за что подержаться…»
«Глохни, чмо, — перебил его Котофеич. — Если Машки нету, тогда сама приходи. На безрыбье и раком встанешь.»
«Чем ты мне всегда нравился, так это твоими комплиментами, — Света захлопнула блокнотик. — Просто начинаешь чувствовать себя человеком.»
«Видишь? — сказал Котофеич Брандту, когда девушка отошла. — Вот в чем наша проблема. Каждый хочет чувствовать себя кем-то другим. А зачем? Зачем чувствовать себя кем-то другим, если ты проститутка?»
«Ты мне лучше расскажи, что дальше было.»
«Когда?»
«Ну тогда, с молотком. Замахнулся ты, а он и говорит…»
«Аа-а… — протянул Котофеич. — А он и говорит: параллелепипед. И смотрит такими круглыми глазами, прям как курица на топор. Тут бы и убить его, гада, да вот не смог. Сам чуть со смеху не помер. Правда, Паря?»
«Как же, как же, — равнодушно отозвался Параллелепипед, облизываясь на колышащиеся над ним ляжки. — Куда бы ты делся, фраер. Я ведь тебя двумя пальцами придушить могу. Молоток, ебтыть… Зови быстрей Вику или кого там, а то ведь я за себя не отвечаю.»
Принесли водку. Брандт щедро разлил по стаканам первую бутылку. Выпили. «Йй-ю…» — выдохнула Мила, ловя ртом воздух. Паленый «Абсолют» был исключительно гадок — хуже великолукского сучка, применявшегося на шпионских курсах в качестве пытки.
«Классно прошло,» — сказал Параллелепипед, занюхивая рукавом. Котофеич согласно кивнул.
«Не ослепнуть бы…» — подумал Брандт и разлил по-новой.
«А чего, — сказал он нарочито заплетающимся языком. — Куда путь держим?»
«Ты, блин, как нерусский, — упрекнул его Котофеич. — Сразу о деле… Сам-то ты откуда будешь?»
«Я-то? С Украины мы. С Харькова.»
«Ну-ну… Вижу, что не с Лондона. А чего ты тут делаешь, чудо в перьях?»
Брандт с достоинством прихлопнул ладонью по столу.
«Торгую я.»
«Торгуешь? И чего ты такое торгуешь, интересно знать?»
«Все. Все, за что платят. Консервы, водку, древесину… все! Кроме нефти и металлов. Туда, брат, лучше не лезть. Там такие… такие…»
Для пущей убедительности Брандт выпучил глаза и широко развел руки. Мила прыснула, не сдержавшись. Котофеич серьезно кивнул.
«Ага. И куда возишь? Сюда?»
«А куда придется. Сюда. В Португалию. В Израиль. В Штаты. Не так давно, не поверишь, березовые веники в Грецию экспортировал, во как! У них там береза хреново растет, а попариться-то хочется…»
«Веники? — засмеялся Параллелепипед. — Ну ты даешь!.. веники… Это ж надо!»
«А чего ты ржешь? — важно сказал Котофеич. — Мы вот пять контейнеров березового швырка везем? Везем. Для чего, ты думаешь? А для того же. Дима, вон, веники поставляет, а кто-то другой — дровишки, на растопку или там — огурчики на закусон. Глобализация, брат.»